|
Сборник "Навеяно весной"
|
|
|
|
 30.03.2016, 12:58
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
Название: Сборник "Навеяно весной"
Автор: Magicheskaya
Пейринг: Ами Мизуно/Зойсайт, Минако Аино/Кунсайт, Макото Кино/Нефрит, Ами Мизуно/Таики Коу
Рейтинг: G
Жанр: Romance
Размер: мини
Статус: закончен
Описание: Своеобразное продолжение сборника "Зимнее", т.е. это очередные маленькие истории о маленьких жизнях. И больших чувствах!
Предупреждение: AU/OOC
|
|
|
| |
|
|
|
|
30.03.2016, 12:59
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
Восточные сладости - Ами/Зой
Ами с удовольствием положила в пакетик горсточку орехов и кураги, попробовала изюм, горой лежащий на большом блестящем подносе. Она обожала восточные базары, особенно ряды сладостей с их неповторимыми приторными медовыми ароматами, щекочущими нос. Угощения щедро рассыпаны по прилавкам, словно из рога изобилия, и улыбчивые торговцы зычно выкрикивают небывалые достоинства товара, так, что непременно хочется попробовать хоть что-нибудь. Ами набрала себе уже целый пакет, съела столько, сколько не позволяла себе никогда, но не могла отказаться, когда какой-нибудь продавец предлагал ей отведать орешков или шербета.
- Девушка, не хотите попробовать? – раздался где-то совсем рядом молодой, чуть хрипловатый голос, и Мицуно машинально повернулась на него, крепче прижимая к груди плетеную сумочку, переполненную сладким.
За одним из прилавков стоял молодой человек и тонко, с хитринкой улыбался ей, сверкая зеленым прищуром; его пышные, сатанински рыжие локоны были слегка стянуты лентой и откинуты на плечо, тонкие пальцы сжимали край прилавка. «С такими только на пианино играть», - машинально подумала девушка и снова перевела взгляд на лицо юноши:
- Нет, спасибо, - она красноречиво указала взглядом на полную сумку и улыбнулась; нельзя было не улыбнуться в ответ на такую ухмылку!
- Уверены? - он слегка качнул головой, и одна из прядок упала ему на лоб. – Нигде больше вы такого не попробуете.
- Ну хорошо, - сдалась Ами, ловя себя на том, что кокетничает с симпатичным незнакомцем. – Что же у вас такого необыкновенного? – она подошла к прилавку и с любопытством огляделась.
- Вот, - рыжеволосый протянул девушке маленькую стеклянную пиалу, на дне которой лежала какая-то ягодка, залитая чем-то золотистым и вязким на вид.
Молодой человек, будто фокусник, вынул из ниоткуда чайную ложечку; Ами осторожно подцепила ягодку и положила ее в рот. Сначала было практически невыносимо сладко, золотистый «соус» оказался медом и, видимо, карамелью, но стоило раскусить ягоду, как девушка закрыла глаза от удовольствия. Вишня – в этом сомнений не было – отдавала свежей кислинкой и приятно разбавляла сладость. Ничего подобного Ами не пробовала (по крайней мере, в таком сочетании), и новое угощение ей очень понравилось.
- Вы были правы, - улыбнулась девушка. – Я бы с удовольствие купила такое себе.
- Тогда нам придется взять свежей вишни, - усмехнулся незнакомец, - и непременно отправиться к вам домой. А для начала – познакомиться.
Девушка с недоумением приподняла бровки, и юноша расхохотался, обнажая белоснежные зубы. Он ловко, с грацией кошки выскользнул из-за прилавка, встал рядом с Ами и взял из ее рук сумку, пользуясь тем, что Ами таращит на него свои синие глазищи.
- А разве вы не работаете здесь? – как-то беспомощно спросила она, еще толком не понимая, что происходит.
- Нет, но что только не приходится делать, чтобы познакомиться с красивой девушкой, - с притворной усталостью вздохнул он и подмигнул Ами. – Например, придумывать новые рецепты!
Ами смешливо фыркнула, и в ее лучистых глазах заплясали чертенята:
- Тогда сейчас же предлагаю переместиться на мою кухню, - и двое молодых людей, весело болтая, затерялись в разномастной толпе…
|
|
|
| |
|
|
|
|
30.03.2016, 13:00
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
Почти друзья - Ами/Зой
Он не видит меня в упор. Нет, его взгляд, направленный на меня, может быть чудно нежен, может лукаво или восхищенно сверкать… Он может ласкать этим взглядом, и меня будет пробирать дрожь смущения и удовольствия. Он может как бы невзначай сжать мою ладонь, открыто, бесхитростно улыбаясь, накинуть мне свою куртку невесомым движением… Он даже может меня прижать к себе или шуточно поцеловать в щеку, в висок, в кончик носа. Я буду рассеянно улыбаться, тщетно пытаясь скрыть неловкость, приятную дрожь по всему телу от его близости.
«- Навеки друзья? – Зой улыбается и протягивает мне тоненькую ладошку, и я несмело жму ее, даже через варежку ощущая тепло его рук:
- Навсегда…»
И это было так просто, так естественно пообещать веснушчатому мальчишке вечную дружбу. Кто же тогда думал о том, что дети вырастают, и уже никто и никогда не сможет понять нежную привязанность между мальчиком и девочкой? Даже я сама уже не могу смотреть на него как на друга.
«- Ты что, стесняешься меня? – Зойсайт как-то изумленно похлопал ресницами и вопросительно приподнял мальчишески худые плечи.
Я только краснею и натягиваю на открытый купальник сарафан…»
Сейчас мы уже взрослые люди. Но взрослые не значит чужие. Мы видимся почти каждый день, он всюду таскает меня за собой (не знаю, зачем?). Меня не интересуют развлекательные заведения, знакомства и музыка – все это неотъемлемая часть жизни Зойсайта, не моя. Я знаю, что я не из его мира и не подхожу ему ни в чем. Но и навсегда уйти не сумею, хотя каждая наша новая встреча напоминает мазохизм.
И я смотрю, как ты улыбаешься какой-то красивой и до одури счастливой девчонке, как она жмется к тебе… Ты смеешься ей куда-то в шею, наверное, это щекотно… А она греет пальцы у тебя в руке.
Я поднимаюсь со скамейки и бездумно бреду прочь, никто вроде бы и не замечает моего тихого ухода, как в спину мне раздается его голос:
- Ами! Ты куда?
Я оборачиваюсь и улыбаюсь изо всех сил:
- Мне уже пора.
- Тебя проводить? – ты хмуришься и поднимаешься со скамьи, а мне кажется, что любое твое движение совершенно.
- Нет, я сама, не волнуйся, - я отворачиваюсь и ухожу.
Я уже давно ни во что не верю. Для него я всего лишь подружка детства, и так будет вечно. До тех пор, пока я сама не решусь уйти. Уйти навсегда.
***
Ами идет вдоль тротуара, ее худенькая фигурка меркнет во тьме (весна еще не вступила в свои права), и Зойсайт с тревогой смотрит ей вслед. Он давно уже не понимает свою подругу, не понимает ее странного взгляда и тихой улыбки, и от этого так горько на душе. Что же с ней случилось? Может, какая-то беда, о которой ей не хочется говорить?
Он смотрел ей вслед и не понимал. Не понимал, что в упор ее не видит.
|
|
|
| |
|
|
|
|
30.03.2016, 13:00
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
Красавица и Чудовище - Кунсайт/Миналин
От автора: вспомните сборник "Зимнее", где рассказывались
истории маленьких помолвленных генералов (будущих, конечно)
и принцесс. Действие этого эпизода разворачивается через
девять лет после написанного...
Кунсайт ненавидел свое отражение. Он хотел верить, что это лишь проклятое зеркало, но это было не так. Урод. Искореженная от уголка глаза до самого подбородка кривым шрамом левая половина лица делала его похожим на чудовище. Нет, хуже. На жалкого отброска. К тому же, хромота. Такая заметная при его крепком, атлетически сложенном теле. Ничтожный калека!..
А рядом – она. Совсем молодая, прекрасная, достойная красивого, здорового мужа, способного встать рядом с ней и быть ее стеной, опорой. Юное совершенство с глазами морской глубины, густыми золотистыми косами и заливистым смехом. Такая нежная и желанная! Обреченная стать женою инвалида…
Он слышал, как шепчутся за его спиной, предполагая, как скоро красавица Миналин станет бегать от урода по любовникам и от кого будет ее ребенок. Будет ли она шарахаться от собственного мужа? И сможет ли северный генерал смотреть в глаза всему обществу? Он это прекрасно слышал. И еще сильнее недоумевал, как она не слышит этого, не замечает? Она все также ластится к нему, прижавшись щечкой к плечу, все также смотрит влюбленными, преданными глазами, тянется за поцелуями и треплет белые, словно совсем седые, волосы маленькими пальчиками. Как ей не противно касаться урода? Даже самому Кунсайту отвратительно смотреть на себя в зеркало.
Но он не решался разорвать помолвку. Понимал, что так будет лучше, что так он спасет свою маленькую невесту от пересудов и унижений. Но поломать себя не мог. Раздражался, отталкивал ее грубым словом, метался и бессильно злился, но разорвать всю их связь… было выше сил, выше сознания. Она жалко и ласково улыбается, чувствуя его отвержение, целует и гладит его ладонь, пряча слезы куда-то на потом, наедине… чтобы после поплакать всласть. Кунсайт бы хотел принимать это как привычку, выработанную за годы (ведь помолвлены они были с раннего детства), однако не верить в ее «Люблю» то же самое, что не верить собственному дыханию. Только вот когда-то он мог быть ей равным. Сейчас, после войны, на которой он так и не успел толком побывать, он – инвалид. Ему нет места рядом с ней.
- Кунсайт, - Миналин протискивается в его комнату, совсем бесцеремонно, как привыкла, и кладет ладони на его плечи. Юноша непроизвольно вздрагивает и напрягается, отодвинув зеркало в сторону. – Там приехала моя мама. Ты разве не встретишь ее?
- Мне некогда, - бросает Кун, ведя плечами и заставляя ее снять руки.
Горькая складочка перечеркивает чистый лоб девушки, но она тут же снова улыбается, превозмогая себя:
- Хорошо, я встречу ее сама, раз ты занят, - соглашается принцесса. – Но а после… ты не пойдешь со мной в парк? Ты раньше так любил…
- Это было раньше. И ко мне отношения не имеет, - Кунсайт огрызается, вскакивая со стула. – Когда же ты поймешь, что я теперь другой? – вскидывается он. – Ну, посмотри на меня! Что? Прежний? - его лицо перечеркивает злая усмешка. – Теперь я просто отбросок! Это прежде я был первым учеником военного училища, прежде был сильным генералом, правой рукой Эндимиона! И не смей делать вид, что ничего не произошло! Я - другой. И мне плевать, что было раньше!
Миналин смотрит на него, и лицо ее покрывает страшная бледность; ясные голубые глаза фосфорически блестят непролитыми слезами. На всю ее замершую фигуру вдруг будто падает невидимый, но ощутимый отпечаток осознания правды. Ресницы вздрагивают.
- Я поняла, Кун, - тихо говорил Миналин, и обручальное колечко соскальзывает с ее пальчика и падает на ладонь затихшего Кунсайта. Туда же опускается и цепочка с кулончиком-сердечком, подаренная женихом на четырнадцатилетие своей невесте, цепочка, которую она ни разу больше не снимала; и тяжелые серьги, тоже его подарок. – Я не имею права это больше носить.
Она тихо побрела из комнаты, страшно шатаясь, ошалевшая от своего горя и боли. Слезы еще не текли, но голова стала словно камень, и ей было почему-то тяжело ее держать.
- Лин! – Кунсайт бросается к ней, и девушка почти падает ему в руки, разражаясь громким плачем, плачем, от которого Кунсайт затрясся всем телом, каждой клеточкой. – Лин! – но она кричит, оглушенная, раздавленная, обескровленная. – Лин… Ну зачем тебе урод, скажи? Зачем?
Она стонет на одной ноте, закусив его плечо, и вся трясется, не держась на ногах.
- Я же испорчу тебе жизнь, ты сама меня возненавидишь… Лин, не плачь же, умоляю, - отчаянно упрашивает он. – Вот, это твое, - Кун слепо сует ей в руки драгоценности. - Возьми же!
- Как же ты не понял, Кун? Я любила тебя… совсем не за внешность, а за то, что ты – мой, самый родной и близкий. И сейчас люблю. Быть может, даже больше, за все твои страдания, за твои шрамы и за твою больную ногу. Нет, не жалею, - девушка качнула головой, глядя на жениха затуманенными глазами. – Но я готова разделить с тобой твою боль. Что же я сделала, чтобы ты меня так возненавидел? Оставил в прошлом? Наверное, мне все-таки надо уйти.
Она с трудом высвободилась из его рук и подошла к дверному косяку. В ладони, словно живое птичье сердечко, тепло и быстро билась цепочка с кулоном, которую Миналин все-таки приняла. Она шагнула за порог, как в спину ей ударило что-то болезненно-сухое и умоляющие:
- Не уходи…
И девушка обернулась…
|
|
|
| |
|
|
|
|
30.03.2016, 13:01
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
Шаг навстречу - Ами/Тайки
- Ами, ты сегодня пойдешь на главную репетицию? – Тайки нарочно подождал, когда все ученики, толкаясь и переговариваясь, выйдут из класса, и они с Мицуно останутся наедине.
Ами, как всегда, задерживалась, увлекшись решением особо сложной задачки или интересным параграфом, поэтому все еще сидела за партой, погруженная в свой особенный мир. Она рассеянно подняла лицо от страниц и посмотрела на Тайки:
- Ты что-то сказал?
С трудом скрывая обиду и досаду, Тайки повторил:
- У нас с ребятами сегодня последняя репетиция перед выступлением в Токио. Ты придешь?
Ами смущенно улыбнулась:
- Спасибо за приглашение, но у меня много дел. Нужно еще написать сочинение, - Мицуно поднялась со своего места и принялась собирать сумку.
Коу кивнул и вышел, стараясь не передать даже взглядом, как он огорчен. Ятен и Сейя часто подшучивали над братом, который заглядывался на умницу Мицуно, но шатен просто отмахивался от их идиотских шуточек. Гораздо обиднее было то, что Ами совершенно не замечала его, полностью зарывшись в книжках и уроках. У него были тучи фанаток, мечтающих просто поймать его взгляд, когда он поет, а Тайки, наверное, уже раз десять приглашал синеглазую сходить куда-нибудь, и она вечно находила отговорку. И как еще Ами дать понять, что Коу неравнодушен к ней?
Парень, остановившийся у окна, смотрел, как Ами вышла из школы и привычно направилась в сторону своего дома. Тайки иногда даже провожал ее, находясь на почтенном расстоянии, и она всегда строго шла к себе, не заглядывая ни к кому в гости или даже в магазин. Тайки исключал шанс, что у нее есть молодой человек, но, быть может, она влюблена?.. Влюблена в кого-то другого и не хочет давать Коу тщетных надежд?..
Проводив фигурку взглядом, молодой певец направился домой, позабыв вызвать личного водителя. Иногда ему хотелось избавиться от всех этих атрибутов знаменитости и вести себя как рядовой юноша в семнадцать лет, поэтому он пешком добирался к съемной квартире, пиная камушек по дороге. Настроения не было вообще.
«А может, хватит уже намекать? – подумал про себя Тай и остановился посреди дороги. – И спросить напрямую? По крайней мере, я не буду мучиться от неопределенности. Это гораздо лучше, чем постоянно пребывать в подвешенном состоянии».
Юноша развернулся на сто восемьдесят градусов и поспешил в сторону дома Мицуно, стараясь отрешиться от волнения и робости. Ами слишком добрая и жалостливая, чтобы издеваться над ним в случае отказа. Даже если его чувства безнадежны, девушка не попрекнет и не обидит. В таких раздумьях Тайки добрался до старой девятиэтажки и поднялся на третий этаж. Прокашлявшись, молодой человек нажал на звонок и через минуту ему открыла женщина с замотанной наподобие тюрбана головой, в халате и тапочках:
- Вы кто? – не особенно церемонно спросила она, и Тайки даже опешил на несколько секунд:
- Можно… Ами? – спросил он, и женщина кивнула, впуская его внутрь. Она как-то странно на него поглядела, но больше ничего не сказала и скрылась в комнате.
Тай остался в старом обшарпанном коридорчике с блеклыми обоями и древним шкафом. Он и понятия не имел, что Ами живет… так. Неожиданно в коридор выбежал малыш лет пяти-шести в майке и сползших колготках, а за ним – еще девчушка в стареньком вязаном платьице.
- Вы куда, проказники? – послышался приближающийся голос Мицуно. – Идите за стол, каша стынет!
Увидев замершего на пороге Тайки, девушка пораженно застыла, а потом подхватила девочку на руки:
- Что-то случилось? – спросила она.
- Можно с тобой поговорить? – Тайки кивнул в знак приветствия, и девушка поставила ребенка на пол; дети тут же бежали назад в комнату, видимо, доедать свой обед.
- Давай пройдем, - согласилась Ами, и Коу скинул ботинки.
Он оказался в маленькой комнатке с потрепанной мебелью, хотя, именно такой эпитет подходил ко всей обстановке. Ами жила бедно, и это бросалось в глаза. Юноша смущенно сел на край дивана, а Ами встала напротив него, оперевшись копчиком о стол.
- Ну, рассказывай, - кивнула она, краснея.
- Я тут хотел спросить… - внезапно все мысли стайкой птичек разлетелись в разные стороны, и молодой человек замолчал. – Быть может, ты все-таки сходишь куда-нибудь со мной? Куда захочешь.
Ами грустно улыбнулась:
- Я не могу. Ты же видишь, ребята… Некому с ними сидеть, а еще нужно делать уроки. Совсем времени нет. Пригласи лучше Саюри, она будет рада…
Тайки почувствовал, что надежды таят с каждой секундой, и лицо его невольно омрачилось. Ами, заметив такую перемену, тут же поспешила исправиться:
- Но я могу отпроситься в выходные. Только мама не привыкла, что я ухожу надолго.
Внезапно Тайки понял, что девушка отнюдь не такая закрытая, как хочет показаться. Просто жизнь ее напоминает клетку, и из этой клетки ей выхода нет. Учеба, домашняя работа, забота о младших братьях и сестрах занимают все ее время, не оставляя даже проблеска, даже мысли, что она может с кем-то гулять, кому-то нравиться… Но Коу не пугало это.
- Хорошо, пойдем в выходные. Хочешь, я сам спрошу у твоей матери разрешения?
- Нет, что ты! – испугалась Ами. – Лучше я с ней поговорю, - и парень тут же понял, что Мицуно еще не приходилось отпрашиваться на свидания.
***
- Глянь, кто идет! – одноклассники с недоумением смотрели, как к школе подходят Ами и Тайки, да не просто болтая от скуки, а держась за руки.
Зато Сейя и Ятен ни капли не удивились, понимая, что их тихоня-братец решился признаться Ами в чувствах и, наконец, узнал, сколько она украдкой глядела на него на переменах. Не прошло и века, как говорится!
А влюбленным молодым людям было совсем не до зевак… И, наверное, в этом было их счастье.
|
|
|
| |
|
|
|
|
30.03.2016, 13:01
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
Заколдованные музыкой - Неф/Мако
Посвящается Ириде.
Зачаток этой зарисовки взят из другого
моего произведения «Сильные»,
часть «Холодный романтик».
Зал опустел; перестали греметь стулья, цокать каблуки, переговариваться. Свет потушили, и горничная, захватив швабру, вышла вон, гремя ключами. Двери закрылись. Но Нефрит вышел из-за кулис и снова сел за фортепиано, темным великаном мостящееся сбоку на сцене. Он привычно пробежал тонкими, умелыми пальцами по податливым клавишам, и те весело зазвенели в ответ на его прикосновения, нежно затинькали, приветствуя. Ему нравилось играть так, не для публики, не ради тех, кто заплатил за музыку и с видом вседозволенности сидит в зале, позволяя себе зевать, а иногда и переговариваться с соседом о баранине, поданной нынче в доме Виктуар. Пусть никто ему не похлопает и не кинет букетик полусдохших нарциссов, ему это ни к чему. Нефриту нравилось просто чувствовать музыку, рождать ее, быть может, иногда сбиваясь и даже меняя мотив. Но это не от неумелости, нет! Это от чувств, от брызжущих эмоций, которые захватывают сознание и тело. Наверное, поэтому его отовсюду гонят, и каждый раз приходится искать новую работу…
Пожалуй, ему нравилась только одна зрительница во всем зале, которая обязательно приходила на каждое выступление в своем поношенном синем платьице, но с идеально беленьким воротничком. Она садилась на самые дешевые места, что теснятся в конце небольшого зала, но Нефрит всегда видел ее, ее внимательные зеленые глаза, полные завороженности и чувств, полные слияния с мелодией. Иногда ему казалось, что он играет только ради нее, ради того, чтобы эти дивные глаза светились грустью и счастьем, сожалением и благодарностью. Эта девушка всегда уходила последней, хотя ближе всех сидела к двери, но не от нерасторопности (в этом Нефрит был уверен), а от того, что музыка приводила ее тело в полнейшее оцепенение. Это происходит часто и с ним. Она была и сегодня, ушла самой последней, но Нефрит почему-то так и ни разу не решился остановить ее. Зачем? Он не знал. Но после каждого концерта неизменно сожалел, что не услышал ее голоса.
И вот однажды она не пришла. Нефрит тщетно искал ее глазами, даже с невольным удивлением прошелся взглядом по первым рядам. Ее не было. И мужчине почему-то расхотелось играть, пальцы были готовы немощно опуститься на колени, и тот практически заставлял себя извлекать музыку из инструмента. Ее не было… Так для кого же стараться? Кругом – мертвые ожиревшие лица, нанявшие бедного музыканта для собственного ублажения. «Ее не было»… Эта девушка не пришла и на следующее выступление, и после… словно исчезла, причудилась ему. И когда только прошла неделя, а Нефрит совсем потерял надежду встретить ее, фигурка в синем платьице снова зашла в зал. Концерт уже закончился, а зрители расходились. Она снова села на одно из своих постоянных мест, и лицо ее было сильно изнуренным и измученным, черная траурная косынка, завязанная на затылке, делала ее белое лицо еще бледнее, а зеленые глаза, кажется, фосфорически горели на нем. Нефрит в последний раз ударил по клавишам, будто прощаясь, и неожиданно повернул голову в ее сторону. Удивленно замер; сердце зашлось в радостном волнении.
Нефрит улыбнулся и снова положил пальцы на клавиши; те звякнули в тишине и затихли, умирая на кончиках его пальцев. Его кудри слегка дернулись от мгновенного движения головой, и мужчина посмотрел ей прямо в глаза. В синих глазах Нефрита скользнул вопрос, и незнакомка, почувствовав его, попросила:
- Поиграйте, пожалуйста… Для меня.
И пальцы снова ударили по клавишам…
***
…Прошло время, но в людях мало что меняется. Все те же сытые лица за первыми рядами и чахлые нарциссы за труды. Все те же податливые клавиши и сбивчивые мелодии бедного музыканта. Только вот на последнем ряду, около двери, сидит девушка в синем платье с белоснежным воротничком, с горящими зелеными глазами и с бледным личиком в обрамлении медных кудрей. Теперь уже не незнакомка… Теперь уже самый важный на Земле человек…
|
|
|
| |
|
|
|
|
30.03.2016, 13:02
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
Впервые - Ами/Зой
Обращение к сборнику «Зимнее»,
история Амелии и Зойсайта.
Главным героям по тринадцать лет.
Зойсайт насупился и непримиримо уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Он все еще бросал на девочку едкий взгляд, но больше пыхтел и щурился на солнце. Новенькие перчатки сияли белизной, китель, аккуратно отглаженный и чистый, все еще неуместно сидел на его узких плечах. Но вот на лице было столько недетского упрямства!..
- Ну Зой… Ты сердишься? – Амелия, кажется, готова была заплакать от беспокойства. – Я не могу… Я стесняюсь…
- Стесняется, - дернул плечиком лорд огня, скривив губы. – Неужели тебе так сложно? Мне даже перед ребятами стыдно! Вон сколько Кунсайт свою Миналин целовал!
- Но он же взрослый, - вконец покраснела принцесса. – И Мина уже считается девушкой…
- А мы? Дети? Мы с тобой с младенчества помолвлены!
Однако Амелия, нервно ломая ручки, только опустила глаза.
- Вечно у тебя отговорки! – всплеснул руками Зой и рывком поднялся с кресла. – Пойду я. Куда-нибудь. Посижу, пока не закончится увольнение, - юноша, машинально поклонившись, чеканным шагом направился к двери, как вдруг его остановил вскрик:
- Стой! – Амелия сделала к нему шаг и покраснела еще сильнее. – Хорошо, - она крепко-крепко зажмурила глаза и даже сжалась, словно ожидала чего-то небывалого.
Зойсайт прекрасно знал, что девочка уступит ему, потому что по-другому просто не умела. Наверное, именно поэтому она была одним из тех людей, которые могут выносить своенравного и горячего Зойя рядом с собой. Юноша подошел к ней и наклонился над девичьим лицом, но сам настолько переволновался, что как-то неумело сжал ее губы своими и уже через несколько секунд, стыдливо вспыхнув, отошел. Это ж надо предстать перед невестой таким глупцом!
- Я… я пойду, - скорее проквакал, чем сказал мальчик и уже был готов ретироваться, как девочка снова его остановила, но на этот раз без лишних слов.
Она просто шагнула к нему и тихонько коснулась тонких губ со всей нежностью и искренностью, на какую была способна. Зойсайт, не ожидавший такого и не успевший что-то сообразить, лишь разжал губы, принимая ее первый поцелуй. И, наверное, он был в сотню, нет, в тысячу раз лучше любого приготовленного.
Минут пять в комнате стояла полная тишина. И девочка, и мальчик, кажется, открыли нечто новое и неизведанно-прекрасное для себя и друг для друга. Даже смущение отступило на второй план, расцветая улыбкой на лицах.
- Ну вот, - самодовольно протянул Зой. – А ты стеснялась!
Звонко расхохотавшись, Амелия толкнула его в бок. И весь вечер звучал их беззаботный смех, полный только им известной тайной…
|
|
|
| |
|
|
