|
Календарь моей надежды
|
|
|
|
 28.03.2016, 18:07
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
Название: Календарь моей надежды
Автор: Magicheskaya
Категория/тип: гет
Пейринг/персонажи: Ами Мизуно/Зойсайт
Рейтинг: R
Жанр: Drama/Angst/POV/Hurt|Comfort
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание: Что, если вчера твой любимый был здоровым человеком, а сегодня - инвалид? Что, если рушится вся жизнь, все планы на будущее? После длительной поездки заграницу, Ами возвращается к своему жениху. Только вот за несколько часов до ее приезда Зой попадает в аварию, которая привела к деменции - сложному психическому заболеванию. Сможет ли девушка не сломаться и быть сильной ради любимого? Или их брак обречен?
Предупреждение: AU/OOC
От автора: Деменция — приобретённое слабоумие,снижение возможности хранить ранее полученные знания и навыки, затруднение или невозможность приобретения новых. Деменция — это распад психических функций, происходящий в результате поражений мозга.
Прежде чем взяться за этот фанфик, я прочитала множество статей, постоянно обращалась к "Википедии" и другим сайтам, где есть данные про эту болезнь. Я не врач, и не собираюсь им стать, так что прошу прощения, если будут какие-то ляпы. Я очень хотела избежать их, не знаю, получилось ли. Но если что - ткните носом в ошибки.
Фанфик, который я до последней эмоции пропускаю через сердце. Надеюсь, найдутся те, чью душу он затронет.
|
|
|
| |
|
|
|
|
28.03.2016, 18:08
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
24 июня.
Он был почти прозрачный. Нет, он всегда был бледнокожий, но сейчас создавалось ощущение, что Зой просто просочится сквозь больничную койку. Темные, впалые круги залегли под глазами. Шикарные рыжие локоны, которыми я так восхищалась и в которые так любила запускать пальцы, чтобы насладиться их мягкостью, безжалостно острижены почти под самый корень. Какие-то пластиковые трубки торчат из его тела. Я знаю, что без них он не выживет, но эти чертовы аппараты выглядят так неестественно рядом с ним, всегда веселым, живым, улыбающимся… А теперь тихим. Равнодушно-спокойным. Отстраненным.
Нет, это не мой Зой. Это ошибка, чья-то злая шутка, насмешка! Я так и сказала это доктору, который с жалостью и пониманием смотрел на меня. Что он так глядит? Мне не нужна его жалость! Разве он не видит, что это не мой жених? Что мой жених не может вот так лежать на кровати и тихо погибать? Это не Зой! Не он, я знаю!
- Вы слышали что-то о деменции? – спокойно спросил врач.
Я, не задумываясь, кивнула. Конечно, слышала. Я же собиралась стать доктором (и почти стала им). Деменция – форма слабоумия. Чаще встречается у старых людей, но может настигнуть в любом возрасте, например, после серьезной травмы головного мозга. Больной человек может теряться в пространстве, не ориентироваться в обществе, иметь проблемы с органами обоняния, памятью. А в тяжелых формах заболевания такого человека нельзя оставить без присмотра, он становится опасен сам для себя. Но почему меня спрашивают?..
- Тогда, - врач тяжело вздохнул. – Мне не стоит объяснять вам, к чему привела авария.
Я смотрела на него и не понимала: что он говорит такое?
- То есть как? – я не верила, нет, мой мозг отвергал такую информацию.
- У него умеренная форма деменции, это не так страшно, как могло бы быть. Но ваш жених уже никогда не станет обычным человеком. Ему потребуется хотя бы частичный надзор, а вы понимаете, что это значит? – врач внимательно посмотрел на меня. – Вы бросите работу – вы ведь работаете, да? – в крайнем случае, наймете няньку, все жизнь будете добывать деньги на лекарства и докторов. И это притом, что он останется психически не устойчив! Конечно, такой человек не будет зарабатывать самостоятельно, он не будет вам опорой. Вы готовы на такую судьбу?
- Почему вы спрашиваете? – в голове пульсировала только одна мысль: я устала, смертельно устала…
- Я отдал больнице двадцать лет жизни, - мягко улыбнулся доктор, протирая тряпочкой очки, - и видел слишком много таких сцен. Видел, как родные матери отказываются от собственных детей, как невесты сбегают от безнадежно больных женихов. Я видел, как сначала борются, но потом, сломавшись, предпочитают скрыться, отказаться, нежели бороться до конца. И я сразу предупреждаю вас о том, что жизнь не будет сахаром. Она не будет прежней, никогда.
Мне казалось, что его голос шел откуда-то издалека, преодолевая толстый слой ваты в ушах. Он слабо отдавался в мозгу, отказываясь складываться в более-менее четкую мысль. Что он там говорил?.. Что мой Зой – инвалид? Мой веселый, неугомонный Зой?.. И так будет всегда?.. Я слишком мало спала за последнее время, слишком много пила кофе… Что там еще? Он предлагает мне сразу отказаться от жениха или обречь себя на жизнь с инвалидом? Нет, это все сон, сон, я, наверное, заснула в самолете, а сейчас меня разбудит стюардесса и скажет, что мы прибыли… Я выйду в зал аэропорта, а там меня будет ждать Зой, мой родной, жизнерадостный Зой с большим букетом моих любимых белых хризантем. А через месяц мы поженимся. Разве может быть по-другому?..
- Мисс Мицуно, вы меня слышите?
- Что? – я непонимающе уставилась на доктора.
- Я понимаю, решение нелегкое…
- Решение? – о чем он? Какое тут может быть решение?
- Ну-у… - растерялся доктор. – Если что, за ним будет соответственный уход…
- Если что? – я почувствовала, что весь гнев, усталость начали вырываться наружу; мне не хотелось кричать, но остановить себя просто не получалось. - Вы хотите сказать, что я способна оставить своего жениха в таком состоянии одного? В больнице? Как вы такое вообще говорите?!
- Я говорю это лишь потому, - устало вздохнул доктор, глядя на меня, как на маленького глупого ребенка, - что это был бы рядовой случай. Люди отказываются иногда забирать родственников домой на лечение, не принимайте это как оскорбление с моей стороны.
- Простите, - мне стало стыдно за подобное поведение; в конце концов, не одна я устала, а этому человеку еще и приходится выслушивать мои жалобы, да и жив Зой только благодаря ему. - Я просто вымотана, не хотела грубить.
- Понимаю, - мягко улыбнулся мужчина. – Но раз уж вы уверены…
- Уверена, - твердо кивнула я.
- Тогда через неделю ваш жених переедет к вам, - доктор повернулся к выходу и уже открыл дверь из палаты, как обернулся ко мне и сказал:
- Спасибо за мужество, только ваша забота может вернуть этого человека к жизни, - и ушел.
А я снова перевела взгляд на моего жениха. Я все равно не верила, что так может быть. Именно со мной. С Зойем. Я села на край его постели и закрыла лицо руками, смыкая воспаленные от усталости веки. Так хотелось хотя бы поплакать, но даже на это не было сил. Мне бы уснуть хоть на часок, я уже почти двое суток на кофеине, да в желудке болтается пара булочек с корицей из местного буфета. Но я не могла оставить его одного, не сейчас, когда так нужна ему. Когда кроме меня некому подежурить у его постели.
Меня уговаривали уйти домой, Зой бы не заметил моего отсутствия, не приходил в себя, но я упрямо отказывалась. Добросердечные врачи и медсестры приволокли мне кушетку и поставили в углу палаты. Постель была до ужаса жесткой и неудобной, но я была рада буквально любой горизонтальной поверхности, на которую можно прилечь. Вот уже вторую ночь я примостилась на своей скромной кровати и проваливалась в короткий, тревожный сон, больше похожий на дремоту, потому что я слышала все: как закрывались и открывались двери, как шептались врачи… Я боялась расслабиться, пропустить момент, когда Зой очнется и не увидит меня рядом.
О страшном диагнозе старалась не думать. Слишком жутко, слишком нереально. Не могу представить, что мой Зой… изменится, станет не таким, как был раньше. Добрым, жизнерадостным, энергичным. Вообще не понимаю, как такой человек, как Зой Сэйт, один из самых красивых и популярных парней в школе, обратил внимание на серую мышку Ами Мицуно, простую «ботаничку». Но обратил же!
Однажды он подошел ко мне на перемене, как сказал, «просто поболтать», а завистливые девчонки смеялись мне в лицо и говорили, что такой, как Зой, никогда не опустится до книжного червя. Я краснела, но послушно молчала, не хотелось унижаться перед ними. В конце концов, я и сама стала злиться на Сэйта за то, что сделал меня посмешищем и предметом злословия каждой второй девицы, но оказывается, Зой и не думал исчезать с моего горизонта. Наоборот, он все чаще и чаще стал подходить ко мне, напросился делать со мной один реферат, а то и домой проводить. Он всегда был окружен сонмом элиты, но со мной не зазнавался. Мне нравилась его компания, хотя я изо всех сил пыталась не задумываться, с чего он так воспылал ко мне интересом. То, что я могу кому-то понравиться – немыслимо! И уж тем более, если речь идет о Зой Сэйте…
И пусть я ничуть не верила в себя, в то, что Зойю я симпатична, мне совсем не хотелось отгородиться от него, наоборот, я все больше и больше привязывалась к нему. Да, влюбилась, как дурочка самая последняя! Как глупая младшеклассница! Типичная история для сопливой сказочки, правда? И когда он поцеловал меня, я готова была плакать от счастья, прыгать, бегать, да что там еще делают?
- Да он просто на тебя поспорил, - смеялись надо мной; а я верила.
И, наверное, назло всем мы с Зойем как пришли вместе на выпускной, так и ушли вместе. И когда мы встречаем с Зойем бывших одноклассников, то я с особым усердием здороваюсь с некоторыми личностями, которые когда-то говорили гадости за моей спиной.
И вот теперь…все перевернулось. Раньше он так любил называть меня маленькой и дарить мне белые хризантемы. Но будет ли теперь? Ведь именно из-за них он попал под машину: хотел купить букет любимых цветов. И не добежал… Водитель Ауди был не виноват: Зой сам нарушил правила, выскочив на красный свет. А дома его ждал еще не сервированный до конца стол. Для нашего ужина.
Нет, нет, нет! Не хочу больше думать. Хочу поспать…
Я еще раз посмотрела на Зоя и закрыла глаза. Завтра начнется новый день.
|
|
|
| |
|
|
|
|
28.03.2016, 18:09
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
28-29 июня.
Сегодня Зой пришел в себя. Я так ждала этого и страшилась одновременно! Я боялась увидеть другого человека, словно травма головы могла изменить его лицо до неузнаваемости. Да, такое возможно, но не в этом случае. На голове, конечно, остался свежий рубец, но ведь это не так важно, правда? Главное – живой…
Меня-таки вытолкали домой, где я выспалась, нормально поела, элементарно помылась, но как только были свершены эти нехитрые процедуры, я снова бежала в больницу. И ждала. Чуда. И вот оно свершилось.
Мой Зой открыл глаза. Не знаю, чего я ждала, но только не этого растерянного взгляда зеленых глаз, который как бы говорил: «Кто ты?»
-У него могут быть временные провалы в памяти, - предупреждал меня доктор. – Боюсь, это будет одна из основных проблем.
Но все равно, для меня было неожиданным, что он меня может не помнить… Даже меня.
-Зой, миленький… - прошептала я пересохшими губами. – Ты меня помнишь?
Зой снова сфокусировал на мне взгляд и отрицательно помотал головой.
Я взяла его тонкую ладонь и прижала к губам, стараясь сдержать слезы. Я не знала, что это так страшно, так больно. И эта боль теперь всегда будет со мной. Никогда не забуду этого момента.
-Я – твоя невеста, - ломким голосом проговорила я, не отнимая его прохладную руку от лица.
В зеленых глазах – пустота. Ничего: ни проблеска мысли, ни эмоции, ни чувства. Зой никогда не смотрел на меня так. Никак. Словно я прозрачная.
-Его поведение может быть полярным, - я мысленно прокручивала слова доктора, мистера Текуни, - то глубокая депрессия, то истерика, то поступки маленького ребенка. Вам придется помогать ему во всем.
-Сейчас я позову врача, хорошо? – я отпустила его руку и вышла в коридор.
Мистер Текуни быстро пришел к палате, но внутрь меня не пустил.
-Теперь все уже будет хорошо, раз мистер Сэйт пришел в себя, - и скрылся за дверью, оставив меня в растерянном одиночестве.
Я села на скамью напротив двери, облокотилась затылком о прохладную светло-зеленую стену и стала ждать. Время как патока, вязкая, тягучая. Голова болит от постоянного напряжения, практически не переставая. Ничего, надо быть сильной… хотя бы ради него…
-Господи, Ами, - вздохнула Делиз, моя университетская подруга, когда я в полусонном состоянии рассказала ей, что за беда приключилась с Зойем. – И что ты будешь делать?
Мы сидели в маленьком летнем кафе и пили кофе. Что ж еще? В последнее время я только им и живу.
И почему все задают один и тот же вопрос: «Что ты будешь делать?» Врачи, знакомые… Почему они требуют ответа на те вопросы, которые и для меня являются загадкой?
-Какая ж беда с тобой приключилась…
-Со мной? – удивилась я. – Со мной-то что не так? По-моему, не я сейчас лежу на кровати, не я стала слабоумной.
-Да, Ми, твоя правда, - смутилась подруга. – Только… Зой теперь инвалид… Ты понимаешь? Инвалид! У него проблемы с мозгом!
-Спасибо, что напомнила, - горько съязвила я. – И что ты предлагаешь? Бросить его? Оставить одиноким до конца жизни?
-А вдруг… ты не сможешь… вытерпеть…
-Боже, Дел, все мы горазды вздыхать и охать, глядя программы по телевизору, где бессердечные люди бросают своих больных родных. И уж про себя-то, самых хороших и добрых, думаем – уж я-то никогда бы так не поступил. А на деле? Упадет кто-то посреди дороги – ему и руки не подадут! Где все те хорошие? Дел, - я даже схватила ее за руку, пытаясь убедить, - для всех что-то изменилось. Но не для меня. Я люблю его, как и прежде, понимаешь? Даже больного, даже такого несчастного.
Делиз долго смотрела на меня своими внимательными янтарными глазами, и я не отрывала от нее взора – мне так важно, чтобы она поняла: Зой – единственный для меня.
-Ты сумасшедшая, - проворчала моя подруга, отводя взгляд, но я поняла, что больше не услышу от нее никаких отговоров, и улыбнулась.
-Есть немного, - я вздохнула и встала из-за столика. – Мне в больницу. Вдруг Зой очнется.
Я уже почти вышла из кафе, как услышала:
-Ты звони, если что.
-Спасибо, Дел.
-Мисс Мицуно, вы меня слышите? – раздался голос мистера Текуни где-то надо мной.
-Что? – я что, заснула?
Я тут же вскочила со скамьи:
-Что-то не так с Зойем?
-Успокойтесь, все нормально, ему вкололи снотворное. Думаю, домой он отправится чуть позже запланированного, но… - я уже вознамерилась перебить его, чтобы мне объяснили, почему, но Текуни предостерегающе поднял руку: - Состояние у него даже лучше, чем я ожидал.
-Спасибо вам, - только и выдавила я, готовая плакать от облегчения.
-И кстати, мисс Мицуно, мне опять вас домой выгонять? – он с притворной строгостью погрозил мне пальцем. – А ну марш высыпаться, а то скоро вас в соседнюю палату положить придется.
Я улыбнулась:
-Хорошо, спасибо вам за все.
-Это я скажу вам спасибо, если вы все выдержите, - и Текуни ушел, а я, в последний раз заглянув к Зойю, отправилась домой.
Наша с Зойем съемная квартирка находилась в довольно-таки потрепанном временем доме и состояла всего из двух крохотных комнаток, кухни и соединенных между собой ванной с туалетом, но нам хватало. Мы, конечно, мечтали о собственном просторном доме, но не все же сразу, правда? Нам нужно было выучиться, найти работу, как-то встать тверже на землю, что ли, а потом уже обзаводиться такими серьезными вещами. Надо сказать, все к этому и шло. Я возвращалась из Америки, когда случилась эта страшная авария. За границей я была в известном медицинском институте, где прослушала курс дополнительных лекций для одаренных студентов. Зой уже заканчивал четвертый курс института менеджмента , ему даже предложили место в какой-то там компании…
Вот таким должно было быть наше «Светлое» будущее. Которое никогда не наступит. Знаете, это как потерять ребенка – еще секунду оно было с тобой, грело даже в лютую погоду, а теперь… можно только додумывать, сочинять, чтобы было, если бы оно появилось на свет… Но оно не родилось.
-Так распорядилась природа,- утешают врачи, когда мамочка теряет своего ребеночка, ангелочка, которого очень-очень ждала, но что-то пошло не так.
А кто утешит нас с Зойем? И можно ли сказать, что «так распорядилась природа»? Кто ответит, почему наше Светлое будущее не родится?
Я созванивалась с тем водителем, что сбил Зойя. Точнее, это он звонил мне, извинялся, предлагал посильную помощь, я не чувствовала фальши в его словах. Он действительно жалеет, хотя не виноват в аварии. Говорят, что чья-то жалость унизительна. Но мне было так нужно, чтобы кто-то меня пожалел, кто-то сказал, что все наладится.
Я открыла дверь, прошла в комнату, села на диван, совершенно не понимая, что еще могу делать в этой одинокой комнате; ее пустота сводит с ума. Хоть бы этот странный сосед сверху снова начал упражняться в игре на тромбоне, что ли! И то не так тошно было бы. Чтобы заняться себя хоть чем-то, пошла на кухню, достала сковородку, плеснула масла… Пока шкворчала яичница, с особым усердием терла уже до блеска чистую раковину. Поела. Намыла за собой посуду. Пошла в спальню. Легла в холодную, неуютную постель и долго, до ряби в глазах смотрела, как ветер качает черные ветви деревьев за окном, пока не провалилась в сон.
А утром началось все сначала. Утренние процедуры – наспех выпитый кофе – тесная маршрутка – до боли знакомая палата Зойя. Только с одной маленькой поправкой – теперь мой жених хотя бы очнулся.
-Здравствуй, Зой,- я захожу к нему, и он улыбается мне!
По правде говоря, я думала, что застану его спящим.
-Привет, - голос хриплый, но я чувствую, что он рад нашей встрече.
Слава Богу, он узнал меня. Он говорит, он улыбается!
-Ну как дела, ничего не болит?
-Так, голова, но в остальном – вполне себе крепкий.
Я с радостью вглядываюсь в любимую улыбку, рыжие ресницы, зеленые лукавые глаза…Все, как прежде… Только вот моих обожаемых локонов все-таки жалко. Я почти неосознанно глажу его по голове.
-А почему меня остригли? – поинтересовался Зой. – Я сегодня выспрашивал, но мне отвечали какие-то глупости.
-Так надо было, ничего, отрастут новые.
-А домой-то когда? А то здесь все такое чужое… - он вздохнул.
-Наверное, через неделю. Как только, так сразу, - я и сама очень хочу, чтобы Зой наконец вернулся. – Может, ты чего-нибудь хочешь, чтобы я уж приготовилась к твоему приезду, а?
-Все, чего пожелаю? – он хитро прищурился.
-Чего хочешь, - рассмеялась я, узнавая своего любимого.
-Хочу большой пирог с абрикосами, ты так редко печешь. И кстати, ты не знаешь, почему мне волосы подстригли?
Улыбка замерла на моих губах. Он смотрел на меня с искренним интересом - действительно не помнит, что спрашивал это минуту назад! Я даже растерялась. Милый мой, что же с тобой стало…
-Ничего, так нужно было, - я поцеловала его в лоб, стараясь не выдать грусти, но получалось плохо.
А Зой, казалось, ничего не замечал…
|
|
|
| |
|
|
|
|
28.03.2016, 18:09
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
2 июля.
Кажется, весь мир сговорился, чтобы раздавить меня, высосать последние силы, уговорить бросить Зойя. Народ любит порицать чужие ошибки, но ничего не делает, чтобы поддержать того, кто не хочет сломаться, борется. Ты стоишь посреди толпы, ты молишь о помощи и понимании, а в глазах встречных людей – пустота… Ты падаешь от бессилия, от собственного малодушия, но никто не протянет руки. Люди втаптывают тебя глубже. И однажды ты сдаешься. От того, что никто не помог хранить веру. От того, что ты – одинок.
За эти несколько дней – Боже, прошла целая вечность! - я обползала все аптеки, я разбиралась в институте, я жалко высчитывала копейки, которые остались мне на существование. Раньше мы с Зойем жили, в основном, на подработанные им средства (я все разъезжала по курсам) и на деньги, которые ежемесячно присылали мне родители. Я практически не общалась с ними с тех пор, как ушла жить с Зойем, которого не переносили ни мать, ни отец с самого первого знакомства.
-У него развязная улыбка и отвратительная прическа, прямо как у барышни, - холодно бросила мать, когда я с замершим от волнения сердцем спросила у нее, какое впечатление оставил от себя мой одноклассник.
Отец утвердительно фыркнул в газету.
Нет, я и не ждала, что моя мама, всю жизнь носящая тугой узел волос и остригшая меня, даже не спрашивая моего мнения, будет в восторге от шевелюры Зойя, или отец вдруг начнет расписывать его замечательные качества, но… Я втайне все так же ждала поддержки, тепла, доброго слова. А вместо этого чувствовала, как пропасть между нами, длиною в молчание, становится еще опаснее и страшнее. Мы всегда были чужими, словно жители разных планет. Всегда.
Вы когда-нибудь ощущали, что делите с кем-то комнаты, сидите за одним столом, называете друг друга своей семьей, а на самом деле вы – просто никто? Люди, сведенные обстоятельствами жизни, не более? Я ощущала это с детства. И когда пришло время выбора – уйти с любимым человеком или остаться с родителями, я выбрала первое. Я ушла, почти не задумываясь, не жалея. Просто пообещала звонить. Меня не держали.
Они уехали жить в Америку, продали здесь дом. Мы действительно созваниваемся по праздникам, чтобы сказать пару заученных, нелепых фраз, а потом забыть друг о друге на полгода, а если и не забыть, то молчать по-прежнему, ни разу не сказав «скучаю»… Пропасть, длинною в молчание… Да, самая страшная пропасть.
И сейчас я понимаю: у меня никого нет, кроме себя самой. И даже мои родители не помогут мне, хотя и обратиться-то больше и не к кому. Я сижу у телефона, держу в руках трубку, мысленно набираю знакомый номер… но только мысленно. Я боюсь, что меня оттолкнут даже они. А сил-то нет. Я не могу бороться в одиночестве. Не могу…
Пальцы механически нажимают кнопки, я прижимаю крепко трубку к уху, жду бесконечно долгие гудки, пока не раздается «Алло» - сухое, бесстрастное, как и всегда.
-Мам, это я, Ами, - мой голос звучит жалко, дрожит.
Мать теряется. Конечно. Какое сейчас число? Кажется, второе июля? Но до дня рождения отца еще три с половиной месяца…
-Здравствуй.
-Мама… у меня беда, - я задыхаюсь, постыдно задыхаюсь, слезы рвутся наружу, хотя я с раннего детства не плакалась матери, не просила ее жалости и защиты, а сейчас, будучи взрослой, не в силах сдержаться. – Мама, Зой попал в аварию. Он инвалид на всю жизнь, мама!.. Он слабоумный. Мне так страшно, мама, я не знаю… куда деться, что делать… Он никогда не вылечится… Мама, что мне делать?.. – я не лила слез даже в день аварии, мои нервы просто не выдержали.
Молчание. Тиканье часов и мои всхлипы. Снова молчание.
-Я всегда говорила, что он – дурная для тебя пара, - холодные слова как приговор.
Мне больше ничего не нужно. Я должна была знать, что так будет, что нашу пропасть не разрушить так просто, одним моим звонком. Сама виновата.
-До свидания, мама, до свидания, - трубка звонко лязгает о телефон, а я реву в голос, не сдерживая крика.
Мне так страшно, так страшно. И никого рядом. Мне не на что жить, мое будущее разрушено, мой любимый человек – калека. Господи, где мне брать силы, чтобы двигаться дальше, чтобы не упасть и не быть раздавленной людским равнодушием?.. Господи, за что ты так нас?..
Я бездельно шатаюсь по квартире, путаясь в углах, я схожу с ума. А ведь это только начало. Я сама обрекла себя на это. Но Зой мой. И только мой, а я – его. И по-другому неправильно. И пусть теперь я всю жизнь буду зарабатывать на няньку, буду терпеть последствия его страшной болезни. Я должна это вынести, как бы ни было больно. Ему хуже. Он – беспомощен. А со мной ничего не случилось, я здорова. Мне нужно быть сильной, за нас двоих.
Да, я живу только благодаря этой мантре. Я должна быть сильной ради него, больше некому протянуть Зойю руки. Его родители погибли в аварии три года назад, каких-то еще близких родственников у него нет. Друзья? Да где те друзья? Развлекаются, наверное, сейчас где-нибудь. Мы с Зойем цеплялись друг за друга и только благодаря этому существовали. В мире, где деньги и статус дороже жизни, где всем на тебя плевать.
Хорошо, что я сейчас поступаю на работу, хоть мало, но деньги будут. Конечно, их будет постоянно не хватать, но уж лучше что-то, чем совсем ничего. Только вот с кем Зой будет дома оставаться?.. Все, не могу больше думать. Впервые приму слова Скарлетт Охара: "Я не буду думать об этом сегодня, подумаю об этом завтра".
Я вытерла слезы, понимая, что они бессмысленны. Скажите, кому они хотя бы раз решали проблемы? Мне – никогда. Тем более, сейчас я пойду к Зойю и совсем не надо, чтобы он видел мое расстроенное лицо. Ему и так тоскливо в этой больнице.
Я приняла свою судьбу, и нечего теперь на нее жаловаться. Если жизнь уготовила нам такие испытания, значит, нужно вынести их с высоко поднятой головой. Значит, мы способны это вынести.
|
|
|
| |
|
|
|
|
28.03.2016, 18:10
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
5 июля.
-Смотри, Ми, - Делиз протянула мне резной серебряный ножик, украшенный хризолитами, который я когда-то подарила Зойю на день рождения. Но такую вещицу точно не поносишь с собой в качестве аксессуара, и мой жених просто держал его у себя в секретере. – Даже жалко выкидывать.
-Кто сказал «выкидывать»? – возмутилась я, прижимая к себе подарок, который таил в себе бурю приятных воспоминаний. – Я просто уберу его подальше, чтобы Зой случайно не нашел и не поранился.
Доктор посоветовал мне тщательно подготовить квартиру к переезду Зойя, а раз он не может теперь полностью контролировать свои поступки, то способен причинить себе вред любой глупостью. Я уже запрятала в ящичек на замке ножи, вилки для мяса и прочий инвентарь. Я должна быть убеждена, что с ним ничего не случиться в мое отсутствие.
-По-моему, это глупо, - пробурчала Дел, разглядывая нашу с Зойем фотографию в рамке, снятую с серванта. - Он может навредить себе чем угодно. Пойти в ванную и наткнуться на бритву, обжечься о плиту или горячую воду из-под крана, - видимо, фото не таило в себе особенной опасности по мнению девушки, и та вернула его на место.
-Справедливо, - согласилась я, устало опускаясь в кресло. – Но моя задача – свести риск до минимума.
Блондинка лишь вздохнула. Она не пыталась уговорить меня бросить Зойя, но, видимо, все еще сомневалась в правильности моего решения.
-Дел, верь в меня, - твердо проговорила я. – Я прекрасно знаю, какие испытания мне уготованы, но я люблю Зойя, просто не могу без него жить. Он – мой кислород. Ты знаешь, что бывает, когда человеку перекрывают воздух? – Делиз, будущая медсестра, кивнула, хотя это знает каждый. – Он мучительно умирает. Он барахтается перед смертью, но без кислорода его не спасти. Я стану женой Зойя, и это давно уже решено. К тому же, - я мечтательно вздохнула, - мы с ним так желали ребенка.
-Ты хочешь ребенка от инвалида? – не сдержалась Делиз. – От человека с психическими отклонениями? Ми, да ты с ума сошла!
-Прекрати, Дел, - впервые рассердилась на подругу я. – У меня отобрали мое будущее, но уж последнюю мечту никому не украсть, - злые слезы жгли глаза, но я смахнула их нетерпеливым движением руки. – Да, у нас будет мальчик, а потом девочка. И мы будем счастливы, черт возьми! И пусть хоть одна тварь скажет о нас дурное слово. Пусть все смеются надо мной, пусть обзывают сумасшедшей, мне плевать на всех, слышишь, Дел? И если среди этих мерзавцев будешь ты, Делиз, то мне искренне жаль тебя. Жаль, - я разрыдалась, уткнувшись в ладони, пахнущие жидкостью для протирания стекол и пылью, и тут же ко мне прижалась всхлипывающая Делиз.
И мы плакали с ней вместе, жалея и обнимая друг друга.
-Я восхищаюсь тобой, Ми, - прошептала Дел мне в макушку. – Я верю, что все у вас будет хорошо, Бог не оставит Зойя. А я стану крестной мамой вашего мальчика, правильно? – я судорожно закивала. – Я буду молиться за вас.
Мы еще долго сидели так, просто обнявшись, вытирая слезы друг друга, а потом снова принялись за работу. Мне было так приятно осознавать, что есть человек, на которого я могу опереться. Это так важно, так необходимо.
-Кстати, - как бы между прочим проговорила Дел, вынимая из кармана свернутую пачку купюр и подавая ее мне, - вот, это на первое время.
-Спасибо, - смутилась я, принимая деньги, - как только встану немного на ноги – сразу верну.
-Можешь не торопиться, - заверила меня подруга. – Я не нуждаюсь, а вот тебе пригодится. Что я, зверь какой, что ли? Тем более, это самое малое, что я могу для тебя сделать.
Делиз – дочь нефтяника, действительно могла сорить золотишком и вести богемную жизнь, но в отличие от многих людей с богатыми родителями не только не транжирила средства папочки, но и училась, и собиралась работать, да не под опекой влиятельной родни, а обычной – кто бы мог подумать? – медсестрой! Конечно, успехи в учебе у нее были невелики (вот тут уж папа помогал), но зато Бог дал ей доброе сердце, каких поискать, за что я сразу ее полюбила. Я знала, что она не бросит меня.
-Спасибо еще раз.
-Эй, - она ободряюще приобняла меня за плечи. – Не надо чувствовать себя неловко. Я же твоя подруга, в конце концов! Когда ты мне помогала, я не смущалась. На что деньги-то хоть?
-Да на кое-какие лекарства, и вообще… мне кушать нечего, - я поморщилась, улыбаясь через силу. – И вот только не надо на меня так смотреть, словно на тигренка в зоопарке, - укорила ее я, все еще стараясь держать позитивный настрой.
-Что, прямо так и смотрю?
-А то. Я не отчаиваюсь, вот сейчас на работу выйду, найду Зойю сиделку, и будет all right*!
-Мне бы твой настрой. Ты хоть знаешь, сколько это удовольствие стоит? Тем более, если человек так болен.
-Имею представление, но у меня нет выбора, не находишь?
-А что… если Зойю все-таки пока полечиться в больнице? – она робко посмотрела на меня.
-Об этом и речи быть не должно. Ему нужен дом, привычная обстановка, моя забота, уж если на то пошло. Да я и сама изведусь, если он там останется. Я ночами не сплю. Знаешь, почему? Потому что мне кажется, что ему там плохо, что он зовет меня, а я его не слышу… Вот, принимай меня за идиотку.
-Да ты действительно больна, - вздохнула подруга. – Любовью.
-Ну, если любовь теперь считается болезнью, то я предпочитаю хворать всю жизнь, - я задумчиво уставилась за окно.
-Ты родителям звонила? – голос Делиз осторожен, она в курсе моих «теплых» отношений с мамой и папой.
Я только кивнула.
-Понятно, - Дел вздохнула и добавила преувеличенно бодрым голосом: - Ну, ничего, так справимся, я тебе сегодня дам газетку с объявлениями, найдешь сиделку.
И действительно, газета была отправлена с соседским мальчишкой. Я сразу засела за телефон, предвидя трудности, но и предположить не могла, что через час поисков просто начну сходить с ума от отчаяния: услышав, что сидеть придется с человеком с психическими отклонениями (за довольно скромную сумму), сиделки пугались и, отделавшись от меня парой нелепых фраз, клали трубку. Потом я пыталась хитрить и не указывать болезнь, но вопрос все-таки доходил до этого, и мне неизменно отказывали.
-Девочка, - сказала мне прямо одна женщина, когда я, позабыв уже всю гордость, принялась умолять ее помочь мне. – За такие деньги ты не найдешь никого, тебе нужна специализированная сиделка.
Я принялась доказывать, что мой Зой не псих, и он не опасен, но все было тщетно.
-Это не имеет значения, - вздохнула женщина и, распрощавшись, положила трубку.
В больницу я пришла в полном удручении. С кем же будет Зой, когда я выйду на работу? Неужели его действительно придется оставить в больнице? Господи, только не это… Но выхода не было. Я пошла к доктору Текуни, прежде чем сказать моему жениху, что он не вернется домой… Мое сердце разрывала боль и тоска, но я ничего не могла поделать.
-Ами? Здравствуйте, - врач приветливо улыбнулся мне, когда я, постучавшись, зашла в кабинет, и предложил сесть.
-Здравствуйте.
-Послезавтра мистер Сэйт сможет отправиться домой, - преподнес он мне радостную новость.
-Нет, мистер Текуни. Зой должен остаться в больнице, - мой голос предательски дрогнул, и врач строго нахмурился:
-То есть как? Вы… отказываетесь от него?..
-Нет, - я даже вскочила со стула; он должен, должен понять, что у меня нет другого выхода! – Но я не могу его забрать, я никак не могу найти сиделку. Все отказываются работать с психически больным за гроши, а средств не хватает. Я концы с концами еле свожу. Вы думаете, что я решила бросить Зойя? Нет! Я ни за что не откажусь от него, но…
-Успокойтесь, мисс Мицуно, - доктор оперативно налил мне воды и подал стакан; мои зубы жалко клацали по стеклу. – Я помогу вам. Одна девушка станет ходить к вам, она работает у нас в больнице, много не возьмет. Ну, ну, не плачьте.
-Спасибо вам, доктор. За все спасибо.
-Все хорошо будет, вот увидите. А теперь вытрите слезы и идите к Зойю, он вас с утра спрашивает.
Я кивнула и вышла. Нет, есть еще в мире добрые люди. И пока эти люди есть, есть и мир.
___
*all right (англ.) - все в порядке
|
|
|
| |
|
|
|
|
28.03.2016, 18:10
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
7 июля.
Я проснулась часов в шесть утра: долго замешивала тесто, зная, что любимый абрикосовый пирог обязательно обрадует моего сластену, даже нарядилась в честь его переезда домой. Я не могла усидеть на месте, хотелось прямо пешком идти до больницы, лишь бы скорее оказаться с Зойем рядом.
Я приехала к самому открытию больницы, не желая терять ни секунды: Зой уже был готов. Меня очень удивило и как-то обрадовало то, что нас провожало чуть ли не полбольницы: и медсестры, и врачи, и обычные пациенты. Они наперебой желали нам счастья в семейной жизни, пореже к ним заглядывать и вообще держаться «молодцом». Я была счастлива. Определенно. Мне казалось, что это очень хорошее начало нашей новой, конечно, трудной, но другой жизни.
Пока мы ехали в маршрутке, я не могла на него наглядеться. Я, наверное, даже не осознавала, насколько все-таки скучала по нему, по его глазам, коже, запаху. У него совершенно особенный запах: теплый, свежий и такой родной. Я никак не могу разгадать его, кажется, отгадка близко, но все время от меня ускользает. Мы сидели, прижавшись друг к другу, он рассеянно улыбался чему-то за окном, я молча наслаждалась его близостью, забыв про время и реальность, за что чуть не поплатилась пропущенной остановкой.
Было совсем не заметно, что с ним что-то случилось: это был все тот же Зой, что я раньше, правда, теперь он стал чуть молчаливее и задумчивее, но, может, такому непоседе и болтуну это даже на пользу? Он с интересом разглядывал нашу квартиру, словно впервые ее видел, дотрагивался до вещиц. Меня несколько смущало такое его поведение, но я предпочитала не говорить ему этого. Для него все сейчас в новинку.
Мы долго сидели и пили чай на кухне, потом пришла Делиз с тортиком, но заметив мой фирменный пирог, тут же забыла о своем гостинце и принялась отрезать себе огромный кусок. В любви к сладкому они с Зойем вполне могут посоперничать, и еще неизвестно, кто победит. Я была рада, что подруга чувствует себя вполне свободно рядом с моим женихом, и Зой тоже не теряется. Веселые чертенята плясали в его зеленых глазах, а что еще мне нужно для счастья?..
Потом подруга ушла, я дала Зойю таблетки и уложила его спать: он был еще слишком слаб, чтобы долго бодрствовать, и лекарства у него нешуточные, нужно строго выполнять все инструкции к ним. Пока он спал, я вполне могла позволить себе сбегать в магазин, убрать кухню, оплатить налоги. Я успела устать во всей этой суете, но то была приятная усталость.
Когда я вернулась, Зой уже не спал. Он нетерпеливо разворачивал горы таблеток…
-Зой, что ты делаешь?! – я кинулась к нему и невольно оттолкнула от стола, на котором лежали еще целые и уже пустые пластинки с лекарствами.
Они были раскиданы даже по полу, вспомнив, что это за лекарства, я взвыла от отчаяния и кинулась к жениху, с недоумением и обидой смотрящему на меня. Господи, если он выпил хоть несколько из них!..
-Ты ел их, Зой?! – я затрясла его за грудки, чуть не плача от страха. – Отвечай же!
Он беспомощно завертел головой из стороны в сторону, искренне не понимая, за что я на него так накинулась.
-Скажи мне честно, Зой!
-Я только хотел посмотреть… - он расстроено захлопал глазами.
Ноги подогнулись подо мной, и я осела на пол, размазывая по щекам слезы. Мое сердце чуть не остановилось… Дура, какая же я дура! Нельзя было оставлять его одного, а я еще хотела обезопасить! Да я чуть не убила его, не убрав эти проклятые таблетки! Что бы стало? Он бы умер! И все из-за меня…
-Ами, не плачь, пожалуйста, - он жалостливо погладил меня по голове. – Я больше так не буду.
Я посмотрела в его глаза: блестящие, прозрачные и такие детские, и мне стало еще хуже. Это же сущий ребенок, нельзя его ругать, он не поймет, что поступил плохо, что чуть не напугал меня до смерти… Он расстроен, но ничего поделать не может.
-Пообещай мне, Зой, что больше не будешь трогать таблетки, - я крепко-крепко прижалась к нему, утыкаясь носом в изгиб шеи, и погладила его по спине.
-Не буду.
Я даже не поняла, когда мои ласки стали принимать не самый невинный оборот, ладони пробрались под хлопковую синюю рубашку жениха, а губы скользнули по скуле. Те секунды, когда я думала, что могу потерять моего Зойя навсегда, настолько меня ослабили, что я отчаянно нуждалась в его тепле. Как я могла быть такой легкомысленной и подвергнуть его жизнь опасности? Что бы я делала, если бы его не стало?..
Мне так нужно было почувствовать, что он прежний, он рядом со мной, по-прежнему любит и желает меня…
-Что ты делаешь, Ами? – с искренним недоумением спросил парень и смущенно отодвинулся от меня.
Я уставилась на него, безвольно опуская руки. Что случилось? Что я сделала не так?
Мой жених неловко поправил рубашку и встал на ноги, все еще странно глядя на меня.
-Прости, - я тоже встала, не поднимая на него глаз, которые предательски защипало, а в сердце стало холодно-холодно и больно.
Не сдержавшись, я опрометью бросилась на кухню и, тяжело дыша, словно после пробежки, склонилась над раковиной, уперев в нее руки, сжимая металл да боли. У меня землю выдернули под ногами, оставив без поддержки и единственной уверенности в том, что я еще хоть кому-то нужна. Больно, больно!.. И страшно, словно я падаю в пустоту без дна и света. Я сжала зубы, только чтобы не расплакаться снова и не поддаться слабости. Собрав всю волю в кулак, вышла назад в гостиную на негнущихся ногах, хватаясь за стены, чтобы не упасть от подкосивших меня мучений.
-Ами, ты обиделась?
Зой подошел ко мне и протянул руку, но я непроизвольно отшатнулась от него, и парень поморщился.
-Нет, ничего, - я вымученно улыбнулась.
Той ночью я постелила ему постель в нашей комнате, а сама разобрала диван в гостиной, легла на него, прекрасно зная, что не усну до рассвета…
|
|
|
| |
|
|
|
|
28.03.2016, 18:11
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
Июль, 30 июля.
-Здравствуйте, меня зовут Тави Сондерс, я к вам от доктора Текуни, - на пороге стояла высокая темноволосая девушка в белом брючном костюме и приветливо улыбалась, как это умеют делать только медсестры.
Я и предположить не могла, что скоро окончательно потеряю покой, а не получу обещанную помощь. Нет, Тави была замечательной сиделкой, они с Зойем даже подружились, все время о чем-то шушукались, смеялись… Только вот я и мой жених окончательно отдалились друг от друга. Я чувствовала и видела, что не нужна ему, и даже те редкие разговоры, что происходили (будто бы даже случайно) между нами, были о Тави, о том, что она сказала, где была, что делала. Зойя совершенно не волновала моя жизнь, мое состояние, мои растоптанные усталостью и тревогой чувства. И это не просто угнетало. Это уничтожало меня изнутри.
Я уже не знала, для чего столько работаю, до жуткой боли в голове, до бессонницы, не знала, за что борюсь и зачем вообще живу. Я оказалась совершенно одна. Вот так. Просто. Среди людей, рядом с любимым человеком, который, похоже, уже разлюбил меня.
Я приходила домой поздно вечером, нехотя ела, избегая Зойя, ложилась на свой диванчик в гостиной и пропадала в тягучем сне или постыдно плакала в подушку. Я обернулась тенью, безликим существом, которое затравленно смотрело на меня из Зазеркалья: тусклые волосы, болезненно блестящие глаза, впалые бледные щеки. И я не знала, что с этим делать, и нужно ли делать вообще. У меня не было стимула что-то менять.
Летели дни… ночи… Ничего не менялось. Пустота и одиночество затягивали меня все сильнее и сильнее, и все чаще я стала думать, что не хочу возвращаться домой. Зачем? Меня никто там не ждет. Собственно говоря, меня не ждут нигде, кроме больницы, но и там многие остерегаются меня. Я не виню. Наверное, очень сложно находиться рядом с человеком, который всегда молчит и не обращает ни на что внимания.
В тот день шел несносный дождь, а я только в тоненьком юбочном костюме, конечно, без зонта. Наверное, это был едва ли не первый за последнее время вечер, когда я действительно спешила домой, ловко перепрыгивая грязные потоки воды и лужи. По здоровью я человек слабый, простуды очень быстро цепляются ко мне, и я мигом сиганула под горячий душ, но и это не помогло: температура все-таки поднялась, голова стала трещать, глаза заслезились. Я не сказала об этом Зойю ни слова: наверное, ему бы было все равно. Он только увидел, что я кинула мокрую одежду в стирку, и ушел в нашу комнату, которая уже давно принадлежала только ему одному. И Тави.
Я не могла уснуть, мне было очень плохо: то душно, то холодно. Не хватало сил подняться с дивана и взять стакан воды, но я все равно не звала жениха. Я не знаю, почему. Может, гордость, ревность или обида. Но мне очень хотелось умереть, как маленькому ребенку: «Вот не станет меня, все вы наплачетесь». Я молча глотала слезы, рвущиеся наружу, тихонько всхлипывала, так, чтобы не разбудить жениха за стенкой. Жениха?.. Нет, наверное, мы никогда не станем мужем и женой. И не потому, что я не люблю, а потому, что не нужна ему.
-Ами? – вдруг в дверном проеме показался силуэт, и я от неожиданности даже перестала плакать.
-Да? – мой голос предательски дрогнул. – Что-то случилось? Тебе чего-то хочется? – я через силу откинулась повыше на подушки.
Он только вздохнул и присел на краешек дивана.
-Что такое? – как можно ласковее повторила я.
-Ты меня больше не любишь?
Я даже потеряла дар речи. Что это за вопрос? Почему он его задал?
-С чего ты взял? – изумилась я, хватая его за руку. – Кто тебе сказал такое?
-Никто, - он горестно покачал головой, и я включила бра; в тусклом свете ночной лампы сверкнули его печальные зеленые глаза. – Просто ты меня больше не любишь. Ты не подходишь ко мне, не говоришь со мной. Я больше тебе не нужен, да?
Я и не знала… не знала, что он задумывается об этом, что ему меня не хватает… Мне казалось, что мир его стал ограничиваться только Тави… а сейчас… Внутри меня все сжалось и заныло.
-Нет, что ты, Зой, - я прижалась к нему и погладила коротко остриженную голову. – Просто я очень устаю на работе, я заболела… Все пройдет, я не хотела тебя обижать. Я тебя очень люблю, - я продолжала успокаивающе обнимать его.
-Правда? – он доверчиво уткнулся носом мне в шею.
-Конечно, правда, глупенький. Скоро я выйду на выходные, и мы пойдем куда-нибудь вместе погулять. Или я что-нибудь приготовлю для тебя, хорошо?
-Хорошо. А что у тебя болит?
-Ничего, так, простуда, - я постаралась скрыть от него лихорадку, но мой жених нахмурился:
-Тебе нужно лекарство, я сейчас принесу, - он встал и направился не в сторону кухни, где был ящичек с препаратами, а к ванной.
-Зой, ты не туда идешь, - одернула его я, и он свернул в правильном направлении.
Через минуту он вернулся с таблеткой и стаканом воды, я покорно выпила ее и снова легла, ощущая слабость по всему телу.
-Иди спать, Зой, - мягко сказала ему я.
-А разве ты не пойдешь со мной? - удивленно спросил он, словно я только сегодня перебралась на диван. – Я думал, ты больше не обижаешься на меня.
-Я и не обижаюсь, - заверила его я, - но я болею, и всякая зараза может и к тебе привязаться.
-Ничего и не привяжется, - буркнул он, схватил меня в охапку вместе с одеялом и, не слушая возражений, унес в нашу комнату.
В ту ночь я впервые заснула спокойным, безмятежным сном.
|
|
|
| |
|
|
|
|
28.03.2016, 18:11
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
3 августа.
Вот уже пол недели я лежала в постели, и мне категорически не разрешалось вставать, даже если очень хотелось. Во-первых, за этим следил Зой, а во-вторых, за нами обоими следила Делиз, которая вдруг обернулась внимательной, заботливой нянькой: сама варила обед, вовремя выдавала моему жениху таблетки, отправив Тави на выходные, бегала по магазинам. На мое недовольное «Опять прогуливаешь пары» она неизменно пожимала плечами и говорила: «Вы важнее», и я не знала, что ей сказать, чтобы выразить благодарность.
Наконец, мне полегчало, и я то и дело вскакивала с кровати: ну невозможно же столько валяться! Тем более, погода на улице нормализовалась, а я обещала Зойю, что мы вместе сходим куда-нибудь погулять. У меня было на редкость замечательное настроение (все-таки я отдохнула), и даже то, что Дел неодобрительно хмурилась, не остановило меня: я приготовила одежду на выход.
-А куда мы пойдем? – спросил Зой, переодеваясь в свежевыглаженные брюки и рубашку; я почти смущенно отвела глаза от его обнаженного торса.
-В одно место… ты еще там не был, я его сама недавно нашла, - ага, когда находилась в очередном приступе нежелания идти домой.
-Мы давно с тобой не гуляли, - улыбнулся Зой.
«Мистеру Сэйту нужно как можно больше гулять, не запирайте его в квартире, - вспомнила я слова доктора Текуни. – Хотя… с вашим распорядком это почти нереально. Доверьтесь Тави».
Ну уж нет, эта Тави и так чуть ли не поменялась со мной местами. Нужно больше уделять Зойю внимания, авось, когда-нибудь он снова признает во мне женщину, а не просто сестру милосердия.
Мы вышли на улицу. Долго слонялись по тротуарам, обходили магазинчики и, наконец, забрели в Мой парк. Мой потому, что я вечерами подолгу сидела там, стараясь отрешиться от усталости и одиночества. Он был стареньким и непопулярным, скамейки облупились, некоторые деревья выглядели попросту неопрятно. Этот парк напоминал мне себя. Я тоже когда-то цвела, радовалась, а теперь оказалась заброшенной, растрепанной и нелюдимой. Ирония.
Но сегодня я гуляла с Зойем, и казалось, что все не так уж и мрачно. Он держал меня за руку и тихо чему-то улыбался. Прямо как в старые времена (странно, прошел какой-то месяц, а моя жизнь так кардинально переменилась, словно минула вечность)…
-Поговори со мной, - попросила его я. – Мы так мало с тобой теперь разговариваем, - мне так не хватало его.
-А что тебе рассказать, маленькая? – у меня аж горло перехватило: Зой уже давно не называл меня своим ласковым прозвищем, которое он придумал, когда мы были еще школьниками (я уже тогда еле-еле возвышалась над его плечом своей макушкой).
-Все, что тебе хочется, - мне было горько, что я о нем теперь ничего не знаю.
-Мне нечего сказать… я почти всегда сижу дома с Тави, тебя нет… Меня постоянно пичкают какими-то таблетками, и никто мне не хочет объяснить, зачем они вообще нужны? И еще… у меня иногда возникает чувство, что все мне чужие, понимаешь? – я тихо кивнула, опуская глаза. – Иногда мне звонят из института, что-то говорят, куда-то зовут… А мне нечего им ответить. А еще эти таблетки! – он негодующе качнул головой. – Скажи мне, Ми, что со мной случилось? – Зой с отчаянием посмотрел на меня.
-Ты заболел, - нашлась я, но мой голос подозрительно осип; мы остановились посреди парковой дорожки.
В глазах предательски защипало, я только сжала его ладонь, не в силах сказать, что так будет всегда. Он никогда не станет прежним, никогда не сможет поступить на работу… осознать, что он – слабоумный. Нет, я не хочу лгать ему, не хочу такой судьбы, но не скажу правды.
-Чем? – Зой поднял мой подбородок кончиками пальцев и заглянул мне в глаза.
-Это все из-за той аварии… но это пройдет, - я прижалась к нему, чтобы скрыть слезу, готовую вырваться из уголка глаза. – Нужно только потерпеть. Зой, ты только не молчи, пожалуйста. Говори, если тебя что-то беспокоит, если тебе чего-то хочется… Ты знаешь, я всегда с тобой. Как раньше, правда? Даже если устала на работе, чем-то расстроена, я все равно тебе помогу.
-Да, – он осторожно обнял меня в ответ, и я, смутившись, отстранилась. Все-таки между нами все еще существует та стена, пусть и не так явно, я не могу ее преодолеть, пока он видит во мне исключительно помощницу.
-Пойдем домой? – я улыбнулась как можно ободряюще и потянула его дальше.
-А мы с тобой посидим вместе, ну, как раньше?
-Все, что захочешь, - я чмокнула его в щеку.
Дома Делиз уже не было. Мы выключили свет, подключили DVD, предварительно вставив диск с «Телохранителем», и сели в одно кресло. Это и есть те самые посиделки «как раньше», которые мы часто устраивали в выходные, меняя излюбленные фильмы. Я уютно устроилась в объятиях Зойя, откинув ему на плечо голову, прекрасно зная, что, скорее всего, засну ближе к концу. Но мне так хотелось уснуть в его руках…
Я почувствовала сквозь зыбкий сон, что он перенес меня на кровать, стянул тапки и платье, аккуратно, боясь разбудить неосторожным движением, поцеловал меня в лоб и лег рядом.
«Ой, он же таблетки не выпил», - подумалось мне, и я кое-как разлепила веки.
-Я разбудил тебя? – шепотом спросил Зой, поднимаясь с подушки.
Я отрицательно качнула головой, не осознавая, что в темноте моего жеста не видно.
-Я не дала тебе лекарство, - я быстро сбегала на кухню, выбрала нужные таблетки и вернулась со стаканом воды. – Вот, держи.
Зой взял стакан и собрал губами с моей ладони пару таблеток, меня тут же бросило в жар, и я тут же поспешила залезть под одеяло, чтобы не спугнуть его снова, как месяц назад.
Но неожиданно мой жених навис надо мной, упираясь ладонями в кровать.
-…Что?.. – только и успела шепнуть я, когда раздалось тихое «Тссс…»
Зой провел кончиками пальцев по моей пылающей щеке и легко поцеловал меня в губы, сначала чуть касаясь, а потом углубляя поцелуй. Сердце громко-громко забилось о грудную клетку, как раненая птичка, но я только тихонько обняла его за плечи.
-Спокойной ночи, Ми, - сипло сказал он и снова лег, обнимая меня за талию.
Я еле сдержала разочарованный вздох.
Спокойной ночи?.. Надеюсь, хоть для Зойа она будет спокойной…
|
|
|
| |
|
|
|
|
28.03.2016, 18:12
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
5 августа.
Бледно-желтый конверт вот уже минут двадцать лежал передо мной, но я все смотрела на него и не решалась открыть. Я несла его еще от дома, прекрасно зная, что в нем. Деньги. Очередной перевод от родителей. Только вот теперь эти бумажки казались мне грязными, жалкими, как чья-то подачка. Бездушные деньги. И как я раньше брала их?..
Я вскрыла конверт и пересчитала купюры. На несколько тысяч больше, видимо, это что-то вроде «помощи» с их стороны. Только вот теперь мне от них ничего не нужно. Может, я просто гордая дура, но даже те лекарства, которые я купила бы на эти средства, не пошли бы Зойю на пользу. Что ж, как-нибудь перебьюсь без этих денег, в конце концов, мне всегда поможет Делиз. Я решила сегодня же вечером заскочить на почту и отправить их обратно без всяких объяснений. К чему слова? Все и так ясно.
Это было первое, что выбило меня из колеи с самого утра. Второе – я забрала заявление о регистрации нашего с Зойем брака. Чего мне это стоило? Головной боли и слез, но я не могла поступить иначе. Я не хочу женить его насильно. Пока он сам к этому не придет, я считаю бессмысленным все эти штампы и клятвы, которым грош цена. А пока я для него если не чужой человек, так уж точно и не жена. Так зачем издеваться над собой? Ведь мне так будет даже хуже, только лишние терзания.
Делиз не поняла моего решения:
-Ами, ну он же понял бы потом, что любит тебя не просто как…как… - она совсем растерялась и вздохнула в трубку.
-Я не хочу так, Дел, не хочу! Понимаешь? Если он не помнит, что назвал меня своей будущей женой, то тогда зачем эта свадьба? – я намертво вцепилась в телефон, время от времени поглядывая, не показался ли из комнаты Зой; на душе было погано.
-Но ты же любишь его… - жалостливо прошептала подруга.
-Вот именно поэтому и откажусь от свадьбы.
Нет, Делиз все равно не понимала до конца, а у меня не было сил объяснять, иначе бы я вообще разрыдалась и снова заболела. Слишком уж я мечтала об этой свадьбе… Как о чуде, самом главном чуде моей жизни… Уверенности, что я кому-то нужна…
Пришлось кое-как успокоиться и пойти на работу, запрятав все свои проблемы где-то на дальней полочке сознания. Тем более, кажется, отношения между мной и Зойем стали налаживаться, как-то теплеть, а это давало определенную надежду. Надежду на наше совместное счастливое будущее…
-Мисс Мицуно, к вам можно? – в дверной проем моего кабинета протиснулась Маргарет, заведующая отделением кардиологии.
-Конечно, - я поспешно убрала злополучный конверт в сумочку. – Что-то случилось?
- Ну, это как посмотреть, - она смущенно улыбнулась. – К нам приехали новые выпускники институтов, вам тоже дали подопечного.
-И что я должна делать? – меня эта перспектива совсем не радовала.
-Показать больницу, рассказать обо всех премудростях, - на этом месте я усмехнулась (сама только здесь месяц работаю; какие тут премудрости?). – В общем, побыть гидом.
-И где же мой подопечный?
Когда передо мной предстал молодой мужчина под два метра ростом, с серьезными, внимательными голубыми глазами, широкими плечами и очень мудрым выражением лица, я даже как-то оробела. Рядом с ним я выглядела, как цыпленок. И кто тут кому является подопечным?
-Здравствуйте, мое имя Андерс Брейд, - он протянул мне свою большую руку, и мои пальцы утонули в его теплой ладони.
-Ами Мицуно, - я постаралась улыбнуться, но все еще находилась под впечатлением, так что вышло не очень.
Я совершенно не знала, что нужно говорить и делать, и беспомощно глядела по сторонам.
-Может, вы покажете мне больницу? – мягко подсказал мужчина, и я кивнула:
-Конечно. Я везде вас проведу, можете задавать любые вопросы.
Под этим я подразумевала зарплату, атмосферу в коллективе и прочие повседневные вещи, но мой «подопечный» отличался редким даром выбивать почву из-под ног самыми неожиданными вопросами.
-Мисс Мицуно, скажите, сколько вам лет? – издалека начал он, когда мы проходили по отделению, и было ощущение, что я – пациентка, а он – врач с десятилетним стажем. – Если вас смущает этот вопрос… - он коротко глянул на меня своими голубыми, как небо, глазами.
-Отчего же? Мне двадцать три.
Его светлые брови взметнулись вверх.
-Я окончила институт раньше положенного, прошла курсы в Америке и сразу устроилась сюда.
-И давно вы здесь?
-Месяц. Если вы об опыте работы… - я почувствовала, что краснею.
-Совсем нет, - он коротко улыбнулся. – Я сразу понял, что вы в больнице совсем недавно.
-Как это? – я была и удивлена, и заинтересована одновременно.
-Вы еще… не похожи на врача… - на мой недоуменный взгляд он сделал какой-то неопределенный жест рукой. – У вас лицо… другое.
-Другое? А что, у врачей какое-то особенное лицо?
-Особенное. Всегда напряженное больше положенного, какое-то… беспокойное, что ли. А у вас такие светлые глаза! – нет, я все-таки основательно покраснела.
-Темно-синие…
-Вы поняли, что я сейчас не о цвете. Ведь и темно-карие глаза бывают светлыми! – задумчиво заявил он. – А, впрочем… я не об этом хотел спросить.
-А о чем же?
-Вы проработали в больнице совсем мало. Как вы поняли: что самое важное в этой работе? Мне это нужно знать. Как-никак, сейчас идет вопрос, а смогу ли я сам стать врачом в полном смысле этого слова, - его серьезный, но теплый тон все равно почему-то сбивал меня с мыслей.
-Ну… - я на минуту призадумалась. – Наверное, самое главное – душа. Если нет в твоих действиях души, нет искреннего желания помочь, то хоть ты будь замечательным специалистом, доктором не станешь никогда. И не стоит ждать благодарности, ее зачастую нет. Иногда даже элементарное «спасибо» не услышишь, а ведь сколько нервов убил, сил, времени… Это не оценят, люди привыкли не замечать трудов. Чуть что – врач виноват, не так лечил, а за собой не замечают…
-Получается, врач – человек, отдающий душу, но не получающий ничего взамен? – усмехнулся Андерс.
-Нет, почему же? Не все ведь так плохо! Есть люди, которые благодарны. Но самое главное – чувство, что смог кому-то помочь, что-то сделать важное и нужное. Тогда и сам себя ощущаешь не пустышкой, а полезным человеком. Я сказала все это к тому, что наживы в медицине можно не искать, ее нет, если ты работаешь честно. Но есть большее. Вам расставлять приоритеты.
-А для меня их нет, - пожал плечами Андерс. – Я половину детства прошатался по больницам, сидел в них часами у постели мамы. Ее не спасли. Тогда я пообещал себе, что когда-нибудь стану таким доктором, который сможет спасать хотя бы чужих мам, - он снова улыбнулся.
Я не знала, что на это сказать, но, кажется, Андерс и не требовал ответа. Мы прошлись с ним по всей больнице, разобрали кое-какие бумаги у меня в кабинете, мой подопечный совсем не тяготел тишиной и рутинной работой. Я его попросту не замечала, вполне удобно устроившись у себя в кресле, сняв без стеснения неудобные туфли.
-Мисс Мицуно, а вам не пора домой? – я оторвалась от бумаг и глянула на часы: без пяти семь.
-Извините, совсем заработалась, вы можете идти, - устало улыбнулась я, потирая щемящие глаза; спину нещадно ломило.
-А вы?
-А у меня еще куча работы, - я покосилась на стопку карточек. Прости, Зой, сегодня тебе засыпать без меня…
-Я вас сегодня отвлекал, так мне с ними и возиться, - заявил Андерс и поднял внушительную пачку.
-Нет, что вы! Вы даже не знаете, что заполнять!
-Тогда я помогу вам ее донести, идет? – мужчина коротко улыбнулся и встал. – Сделаете дома, когда чуть отдохнете. У вас завтра нет приемов.
Я сдалась. Сил бороться уже не было, даже на почту не пойду.
-Тогда проводите до остановки, пожалуйста. А дальше я сама.
-Вас кто-нибудь встретит? – строго спросил он, и я честно покачала головой. – Тогда нет об этом и речи. Я доведу вас до подъезда.
Я была и смущена, и благодарна за заботу. Меня ведь и правда никто не встретит, Зой не в том состоянии. И никогда в нем не будет.
Мы доехали до нужной остановки, он проводил меня до квартиры. И в его глазах было что-то… что-то, похожее на ожидание приглашения… Но не могла же я привести его домой! Видимо, мой подопечный подумал, что я одинока, и эта догадка резанула по сердцу: нет, я не одна, у меня есть, к кому приходить домой! Нельзя, чтобы так думали другие!
-До свидания, мистер Брейд, - я улыбнулась, но твердо и не давая никаких надежд.
-До свидания, - его ничуть не смутил мой отказ.
Я зашла в квартиру и отдышалась. Не знаю, что меня так сильно задело: откровенный взгляд Андерса, ярко говоривший, что я ему симпатична (однако не переходящий приличие), или его уверенность в том, что я одинока?..
|
|
|
| |
|
|
|
|
28.03.2016, 18:12
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
6 августа.
Я не знаю, как это произошло, но я стала стесняться Зойя. Я могла его безобидно обнять, чмокнуть в щеку, прижаться, но переодевалась всегда в ванной или за дверцей шкафа, чтобы он не смотрел. Я смущалась, когда он был без рубашки, словно я не имею права таким его видеть или никогда его не видела обнаженным вовсе. А ведь раньше все было совсем по-другому. Это он научил меня не стесняться своего тела, он внушил мне, что я красива и желанна, и я поверила этому, потому что глаза и слова Сэйта были абсолютно искренны и полны восхищения. Я не могу понять, чего боюсь сейчас, после стольких лет совместной жизни. Может, того, что теперь я для него не так привлекательна? Или вовсе отталкивающе выгляжу?
Может, у нас снова появилась кое-какая теплота (по сути, лишь жалкий призрак прошлых отношений), но мне было мало этого. Мне было стыдно за такой эгоизм с моей стороны, все-таки, еще прошло слишком мало времени со дня аварии, но я ничего не могла поделать с ноющей тоской в груди. Я боялась спросить, любит ли он меня, потому что не была уверена в ответе, но одновременно желала узнать это. К тому же, Андерс никак не шел у меня из головы…
-Зой, - решилась я на завтраке, опустив глаза в чашку с чаем с молоком. – Ты меня любишь?
Кажется, все нервы разом обострились, а сердце сжалось в комок от страха.
-Люблю, - просто ответил Зой, шумно отпивая из своей кружки и совсем не замечая моего волнения.
-А Тави? – зачем-то спросила я, но уже подняла на него глаза, испытывая странную решимость и предчувствие боли. В ушах даже загудело на несколько мгновений.
-Тоже люблю, - кивнул мой жених, и я беспомощно отвела взгляд, сжав губы, чтобы не выдать горький стон, с нечеловеческой силой рвущийся из груди:
-А кого больше? – выдохнула я из последних сил, кажется, я готова была вскочить и убежать… куда-нибудь…
-Я вас обеих очень люблю, - поделился Зой, я встала со стула и, что-то пробормотав, выскочила из кухни в ванную.
Я еле закрыла непослушными пальцами защелку и тихо опустилась на пол, трясясь от ужаса и боли. Мне казалось, что кто-то пропускает по моему телу электрические заряды, безжалостно, расчетливо, чтобы я оставалась в сознании, но каждой клеточкой ощущала это страдание. Получается, я зря пыталась что-то спасти: Зой уже не любит меня. Осталась только привязанность и благодарность, быть может, слишком сильная, что он легко называет это любовью. И как мне дальше жить? Ведь я – люблю, люблю и ничего не могу с этим поделать!
И вдруг я осознала, что никому не нужна. Раньше у меня была надежда, теперь ее не стало. Я сама в этом виновата, но, по крайней мере, это правда. Я огляделась в тесной комнатушке, беспомощно обняв себя за плечи. И страшная мысль никак не хотела уходить из головы. Я никому больше не нужна. Меня больше никто не любит. Наверное, мне нужно уйти и оставить его в покое. Куда? А не все ли равно?..
Осторожно держась за стены, я поднялась на ватные ноги и вышла из ванной. В комнате ко мне подбежал перепуганный Зой, я посмотрела в его глаза и почувствовала, что снова начинаю плакать, но теперь так, как никогда прежде. Я сразу вспомнила его робкие ухаживания в школе и наши первые дни на первой квартире, вспомнила, сколько счастья мне подарил этот человек, сколько тепла и уюта, за всю жизнь я не знала столько любви, и поняла – никогда не забуду. До самой смерти. Как бы не повернулась судьба.
-Поцелуй меня… в последний раз… пожалуйста… - тихо попросила я сквозь рыдания, хватая его за плечи.
-Ами, Ами! – Зой ничего не понимал. – Что такое? О чем ты?
-Я ухожу.
-Куда? Почему?.. – в его голосе сквозило отчаяние, от которого хотелось выть.
-Зой… так надо… - я еле владела голосом, стараясь навсегда впечатать его черты в сознании. - Ты не понимаешь…Ты меня больше не любишь, я должна уйти. Тави… видимо, она встала на мое место и мне не осталось. Позвони Тави… - я даже не понимала, что говорю.
-Не уходи, - тихо попросил он и вдруг заплакал, как ребенок, размазывая по щекам слезы.
-Не плачь, - взмолилась я. – Я не хочу этого. Я тебя не виню, я сама виновата… Никогда тебя не забуду. Никого у меня нет, кроме тебя.
Я развернулась и пошла к двери, даже не задумываясь о вещах, не задумываясь ни о чем. Как только за мной захлопнулась дверь, я опрометью бросилась на улицу и забежала за дом, тут же опираясь без сил о стену.
-Ами! – услышала я отчаянный крик Зойя. – Ами!
В голове пронеслась мысль, что он может один заблудиться, но я продолжала упрямо стоять, мечтая не слышать его почти сорвавшегося голоса. Я не знаю, сколько прошло времени, но Зой безутешно зашел в подъезд, дрожа всем телом, а я села на скамейку напротив нашего дома. Я никогда не чувствовала себя такой несчастной и опустошенной, будто из меня вынули душу. Куда мне идти? Кому я нужна?.. Зой – ребенок, потерявший привычный мир, но он сможет придумать для себя другой, мне хотелось в это верить. Разум молчал, говорило сердце. А у меня больше не будет такого другого мира. Даже его тени. Только воспоминания о самом лучшем времени.
Я тихонько прислонилась о дерево, стоявшее рядом со скамьей, и прикрыла глаза, прокручивая самые лучшие моменты, наши мечты и чаяния. И все это было так ярко и больно, что я кусала губы до крови, лишь бы не кричать. Секунды складывались в минуты, минуты – в часы… А я так и не принялась жить дальше.
-Ами? – знакомые мне руки подняли меня и прижали к себе, но я не открыла глаза, не желая расставаться с такой реальной грезой.
Мне кажется, я находилась в бреду, ничего не соображая, не пытаясь вернуться к реальности. Знакомые руки положили меня на что-то мягкое и, кажется, стащили с меня одежду… Знакомые руки обняли меня и, кажется, знакомые губы что-то прошептали… Я не хотела просыпаться. Наверное, я умерла. Да. Наверное, так оно и есть.
|
|
|
| |
|
|
|
|
28.03.2016, 18:13
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
7-10 августа.
Впервые я задумалась над тем, что мне нужно сходить к врачу. Никогда бы раньше не подумала, что мне может понадобиться помощь психолога, никогда бы себе в этом не призналась, но сейчас я твердо осознала: еще одна такая истерика, и неизвестно, чем все может закончиться. И не только для меня, но и для Зойя, который столько времени оставался без присмотра, в полном одиночестве, в слезах. Никогда не прощу себе его страданий, собственной эгоистичной слабости. Не прощу его потерянного, побелевшего лица, осоловелых глаз, полных непонимания и боли. Его лицо было таким бледным, что неяркие веснушки, которые всегда были почти незаметны, рыжими пятнами обсыпали нос. Кажется, за ночь он похудел так, словно его несколько дней морили голодом. И все это из-за меня.
- Что я сделал не так, Ами? – спросил он меня, когда я все-таки нашла в себе силы выйти из нашей спальни. – Чем я тебя обидел? Почему ты хотела уйти? – он сделал ко мне шаг, и я беспомощно оперлась плечом о косяк двери, сотрясаясь от беззвучных слез. – Я мешаю тебе? Я делаю тебя несчастной, да?
Господи, как же мне было больно от его объятий, от его горького шепота, от отчаяния, плескавшегося в зеленых глазах.
- Тогда уходи! – неожиданно его голос сорвался на крик, и он отпрянул от меня, словно боялся обжечься. – Уходи, я не буду тебя держать! Ты такая же, как они, - он ткнул пальцем в сторону большого портрета на стене, на котором были сфотографированы его погибшие родители. – Уходи! Уходи! – Зой беспомощно затопал ногами, давясь от рыданий, и я кинулась перед ним на колени, воя в голос.
Зой тихо опустился рядом со мной, закрыв лицо ладонями, мелко трясясь всем телом, а я прижала его к себе, гладила его короткие волосы и все молила о прощении, которое никогда себе не дам. Я клялась, что никогда его не брошу, не уйду. Он молчал, только всхлипывал, прижавшись щекой к моему плечу. Я ненавидела себя, ненавидела всем сердцем за свою бесчеловечность и черствость. Правильно меня не любили родители, я достойна этого. Правильно надо мной смеялись сверстники. Разве можно любить такую, как я? Лучше мне было на всю жизнь оставаться одной, чем причинять столько несчастий ближним.
Я еле уговорила его лечь спать, а сама позвонила в больницу, чтобы попросить отложить прием хотя бы на час. Заведующая что-то пробурчала в трубку, но мне было все равно на ее недовольство. Я просто сидела с ним, держала его за руку, пока он не забылся в тревожном сне. Я совершенно не представляла, как смогу уйти на работу. Как оставить его одного? Для меня отпустить его руку было немыслимо, не то что выйти из квартиры…
Но неожиданно телефон зазвонил, и мне пришлось быстро поднимать трубку, чтобы не разбудить Зойя:
- Да? – быстрым шепотом ответила я, и на той стороне раздался знакомый мужской голос:
- Мисс Мицуно? Это вы?
- Доктор Текуни? Здравствуйте, - я несколько растерялась и села в кресло.
- Здравствуйте, - поздоровался он. – Я к вам по делу, мисс Мицуно. Пришло время трехдневного обследования, нам нужно взять кое-какие анализы, посмотреть на поведение мистера Сэйта. Ему придется побыть в больнице. Вы меня слышите, мисс Мицуно? Ами?
Оставить?.. Сейчас? Когда он боится этого больше всего на свете? Да я же спать спокойно не смогу, если он снова будет там.
- Мистер Текуни, - жалко прохрипела я не своим голосом. – А можно я буду забирать Зойя на ночь? Пожалуйста, я вас очень прошу.
- Простите, мисс Мицуно, я ничего не могу сделать, - понимающе ответил мужчина. – Он должен подвергнуться полному наблюдению. Это прежде всего нужно для его здоровья.
Я вздохнула, сдаваясь. Какой смысл спорить, если все равно эти обследования не избежать? Небо, но почему все наваливается сразу?..
- Когда Зой должен быть в больнице? – обреченно спросила я.
- Завтра в восемь утра, - мягко ответил врач. – Не волнуйтесь, Ами. Все будет хорошо. За вашим женихом будет должный уход. К тому же, это всего лишь три дня.
- Да. Да, конечно, - спохватилась я. – Мы приедем. Спасибо за предупреждение.
- Всего доброго.
- И вам, - я положила трубку и, прикрыв глаза, откинулась на спинку кресла. Не могу больше думать. Не могу.
Я провалилась в тягучий сон.
***
- Зой, миленький, это всего на три денька, - уговаривала я моего жениха, но он обидчиво не смотрел в мою сторону, а тут же лег на кушетку и отвернулся к окну. – Я буду приходить к тебе каждый вечер после работы, слышишь?
Но Зой никак на это не реагировал, и я бессильно поднялась со стула, уже не надеясь услышать от него хоть слово. Мне было больно так уходить, но меня ждали на работе. Я не могла остаться. Я уже подошла к выходу из палаты, как вдруг раздался жалкий шепот:
- Ты все-таки бросила меня.
Я вернулась к нему и уткнулась лицом в его грудь, едва борясь с тугим комком в горле:
- Я никогда тебя не оставлю, слышишь? Я приду. Освобожусь и приду. Быть может, доктор сжалится надо мной и разрешит ночевать здесь. Ты мне веришь? – я подняла глаза и встретилась с его печальным взглядом.
Зой кивнул и провел рукой по моим волосам. Я потерлась о его ладонь и поцеловала каждый пальчик, мечтая остаться тут, рядом с ним. Но это было невозможно. Пришлось ехать на работу, которая стала мне в тягость. Андерс, заметив мое подавленное настроение, не дергал меня лишний раз, незаметно брал себе больше положенных дел и, кажется, пытался проводить меня после окончания рабочей смены, но я сразу же мчалась в больницу. Доктор Текуни наотрез отказался оставлять меня в больнице на ночь, но зато разрешал сидеть в палате больше положенного. Зой жаловался, что плохо спит в чужой постели и скучает по дому, от этого мое сердце разрывалось от тоски. Ему было здесь плохо. Но и я не могла найти себе места, пила успокоительное, прописанное врачом из моей больницы. Так было все три дня, пока, наконец, не закончилось обследование. Результаты обещали сказать чуть позже, меня они, по правде говоря, не так волновали, как должны были. Мне просто хотелось, чтобы Зой вернулся домой.
- Смотри, сколько я купила тебе вкуснятины, - ласково сказала ему я, когда мы приехали в нашу квартирку. – Фрукты, твои любимые конфеты с желейной начинкой, запекла картошку в духовке. С куриными ножками. Хочешь?
- Когда ты успела? – удивился Зой.
- Просто встала пораньше, - ответила я.
В пять утра, чтобы успеть все приготовить. Поменяла постельное белье на его любимое, синее, шелковое. Сбегала в круглосуточный магазин, начистила картошку, запекла ее с курицей. Мало-мальски прибралась в комнатах. Сейчас я буквально валилась с ног, но изо всех сил улыбалась, старалась угодить Зойю. Он не должен чувствовать ни в чем неудобств.
- У тебя усталый вид, - вдруг сказал он и обнял меня. – Пойдем спать?
- Ты не хочешь кушать?
- Мы потом поедим вместе, - Зой потянул меня в спальню. – А сейчас отдохнем. Я так плохо спал.
- Да, - согласилась я. – Там очень неудобные кровати.
- Мне не хватало тебя, - признался парень, раздеваясь; я замялась, но тоже стащила с себя юбку и блузку и тут же юркнула в сорочку.
Мы легли, и я спокойно положила голову ему на плечо. Сейчас мне не требовалось никаких таблеток, чтобы уснуть.
|
|
|
| |
|
|
|
|
28.03.2016, 18:13
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
14 августа.
Мир состоит из хрупкого мостика, который я строю сама. Я оберегаю его, защищаю, и не дай Бог ему разрушиться! Наверное, я не смогу больше построить его заново. А мостик этот из… моего молчания. Я крайне осторожна в словах и действиях, изо всех сил стараюсь, чтобы Зой не чувствовал себя неуютно или неприятно. Я пытаюсь создать ту атмосферу, что была до той аварии, перевернувшей нашу жизнь, правда, теперь и чувства я держу под замком. Не показываю лишний раз усталость и недовольство, балую его вкусностями, на которые обычно не хватало времени. Стараюсь быть ласковой, но сдержанной. Знаете, это как строительство домика из оригами. Ты создаешь его, этот самый дом, аккуратно проводишь по сгибам, смотришь, чтобы нигде не было погрешностей, а на самом деле стоит лишь подставить хрупкую бумагу под воду, и этот домик размякнет и пропадет. Этого я боюсь больше всего.
Психолог советовал мне побольше гулять и отдыхать, давать себе немного разгрузки, но у меня на это совершенно не было времени. Я пахала в больнице, потом бежала домой к Зойю, а еще ведь нужно было вовремя платить налоги, покупать продукты и лекарства, да и мало ли забот в повседневной жизни? Наверное, я бы совсем свалилась с ног, если б не Андерс. Скорее, это я уже находилась под его опекой, а не он под моей, потому что вся бумажная канитель перешла в его руки, а это была половина моей работы. За мной оставались только приемы, на них Андерс тоже присутствовал и по мере возможности пытался отгородить от всех возможных дел. Я даже не знала, как отблагодарить его за это. Да и нужна ли ему эта моя благодарность?
И что самое интересное, когда четырнадцатого числа я пришла на работу, то он первым поздравил меня с днем рождения. Я совсем забыла об этом празднике, всегда относилась к нему равнодушно, но то, что нашелся человек, который решил сделать мне приятно, порадовало меня.
- Спасибо! – я от души приняла букет и поцеловала его в чуть колючую щеку. – Откуда ты узнал? – мы как-то незаметно перешли с ним на «ты».
- Смешная вы барышня, Ами Мицуно, - усмехнулся он мне, и его глаза весело блеснули. – Разве трудно это узнать, когда вся информация о человеке находится прямо у тебя в руках? – он красноречиво кивнул на стол, где лежала моя медицинская карточка; кажется, я забыла ее убрать, когда в последний раз была у психолога. – А так как я – врач, то вполне имею право на доступ.
- Но-но, - погрозила я пальцем, никак не в силах унять улыбку. – Вы еще не врач, мистер. Так что не задавайтесь.
- Ох, простите, - рассмеялся мужчина. – Но, быть может, вы все-таки снизойдете до меня, простого непосвященного, и согласитесь сходить в кафе? Праздник, как-никак.
Я несколько смутилась.
- Я вообще-то не думала что-то отмечать, а, если честно, то вообще забыла о дне рождения, - призналась я, однако ж мне не хотелось огорчать Андерса. – Но ведь маленький поход в кафе – не беда, правда? – я улыбнулась, видя, что и Андерс улыбнулся.
- Ну тогда после работы и предлагаю отметить, - кивнул он и вдруг похлопал себя по карману халата: - Совсем забыл! – Андерс вынул небольшую зеленую открытку с цветочным рисунком. – Это так, маленькое пожелание.
Я раскрыла послание и прочитала:
Я желаю тебе не скучать,
Веселиться, играть, развлекаться!
Верь в себя и не бойся мечтать -
Ведь желанья должны исполняться!
- Спасибо, - было до безумия приятно; светловолосый неловко пожал плечами.
Весь день пролетел на удивление незаметно. Я посматривала на небольшой, но очень изящный букетик крокусов, и улыбка помимо воли расцветала на моем лице. Потом позвонила Делиз и поздравила в своей привычной манере (то есть, гранича с сарказмом) и пообещала заскочить ко мне в выходной. Коллеги тоже тепло поздравили меня, подарили коробку дорогих конфет и еще одни цветы, на этот раз розы. Так что к концу рабочего дня я не чувствовала уже почти родного мне напряжения, невольно поддаваясь всеобщему настроению.
А после шести мы с Андерсом, собравшись и оставив свои дела назавтра, вышли из здания больницы. Неподалеку было множество разных заведений, где можно было бы вкусно поесть и приятно провести время, но, похоже, Андерс вел меня в определенное место. Он уверенным, огромным шагом шел вдоль по оживленной улице, а мне временами приходилось даже чуть ли не бежать за ним, ведь мои шажки не имели с его никакого сравнения. Но это не доставляло неловкости, наоборот, служило поводом множества шуточек.
Наконец, он открыл передо мной деревянную резную дверь, и мы оказались в кафе. Это было уютное помещение, выполненное в мягких голубоватых тонах. Почти все столики ютились у стен, сам же зал был пуст и создавал иллюзию большого пространства, хотя кафе было небольшим. Кругом стояли аквариумы с различными рыбками всех красок, даже самых немыслимых. Я с интересом вертела головой, а тем временем Андерс отвел меня под локоток к одному из столиков.
- Нравится? – спросил он, помогая мне сесть за стол. – Я нашел это место совсем недавно, но мне тут сразу понравилось. Умиротворяет.
Я кивнула и посмотрела вверх: потолок был зеркальным.
- Тут очень необычно.
- Поверь, кухня тут тоже замечательная. Любишь морепродукты?
А кто ж их не любит? Мы долго обсуждали меню, спорили и, наконец, сделали заказ. Я с удовольствием пробовала новые блюда, Андерс умудрялся даже стащить что-нибудь из моей тарелки, но мне ничего не оставалось, как праведно возмущаться. Мы смеялись, шутили, порой напоминая друг другу маленьких детей. И я давно не чувствовала себя так легко и приятно! Время молниеносно проносилось мимо, и мне было очень жаль уходить. Но меня ждали и дома.
- Спасибо за такой вечер, - искренне улыбнулась я, когда подъехало такси, и мне нужно было садиться. – Даже и не знаю, что сказать.
- А не надо ничего говорить, - мотнул головой Андерс. – Я рад, что тебе понравилось… Быть может, когда-нибудь этот вечер повторится?.. – он выжидательно поглядел на меня, и я покраснела под его взглядом.
- Может быть, - захотелось спрятаться куда-нибудь от его внимательных глаз.
- Тогда до завтра?
- До завтра, - я села в машину, и такси тут же тронулось.
Я глянула в зеркало заднего вида, но Андерс уже растворился среди прохожих, никогда не покидающих, кажется, эту улицу. С одной стороны, мне было хорошо, тепло. Хотелось петь и улыбаться. С другой же – я чувствовала себя почти предательницей. Мало того, что я не рассказала Андерсу, что у меня есть жених (нет, молодой человек), но еще и Зой останется, конечно, в неведении. Я ходила с коллегой в кафе, в этом нет ничего преступного, но все же… Почему-то мой поступок казался мне подлым. Или я просто привыкла винить во всем себя?
Зой дожидался меня дома, я быстро отпустила Тави, смущаясь за свое опоздание даже перед ней, ведь, кажется, девушка как-то странно, с укоризной смотрела на меня, будто знала правду. Мой Зой же ничего такого не чувствовал, он даже не поинтересовался, где я задержалась. Просто рассказывал, что делал за день. Он даже не поздравил меня с днем рождения, и хоть это было нормально при его состоянии, мне все же было несколько обидно. Напоминать как-то не хотелось, я все-таки слишком дорожила своим хрупким мостиком, чтобы поддаться своим обидам. Дома меня ждал обычный вечер. Отказавшись от ужина и сходив в душ, я просто легла спать, вспоминая букет фиолетовых крокусов.
|
|
|
| |
|
|
|
|
28.03.2016, 18:13
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
17 августа.
В выходные ко мне заскочила Делиз со своим неизменным тортиком. Она только что вернулась из Лондона и теперь просто светилась от счастья, вернувшись в родной город. В отличие от многих, мою подругу совсем не прельщали разъезды по разным странам, хоть жажда к новым ощущениям у нее была в крови.
-Привет! – она с порога стиснула меня в объятьях и тут же отскочила, как каучуковый мяч. – Я так по тебе соскучилась. Ставь чайник! – она продемонстрировала мне торт с засахаренными розочками.
Зой включил чайник, я приготовила чашки, сахар и конфеты, потом принялась разрезать увенчанное шапкой взбитых сливок чудо. Настроение мое, с утра не очень хорошее, пошло вверх. Трескотня Дел как будто оживляла дом, не давала мне впадать в уныние. Сегодня мне позвонил Андерс, просил встретиться, но я, конечно, отказалась, сославшись на неотложные дела. А ведь мне так хотелось согласиться!
-А в честь чего такой праздник? – поинтересовался Зой, шумно отпивая из своей чашки.
-Ты что? – рассмеялась Делиз. – У Ами же день рождения был четырнадцатого числа, а я ее даже не поздравила толком.
Зой недоуменно перевел взгляд с Делиз на меня, а я невольно закашлялась. Ну откуда Дел было знать, что Зой совсем забыл о моем празднике, а я не стала ему напоминать? Эх, надо было быть осторожнее! Теперь мой бывший жених так растерянно глядел на меня, что я не знала, куда себя деть.
-Что случилось? – поникла моя подруга, кидая на нас взгляды. – Я сказала что-то не то?
-Нет, - с трудом ответила я. – Все хорошо.
Зой же опустил глаза в свою чашку и больше не разговаривал. Почувствовав перемену в наших настроениях, Делиз скоро ушла, за что мне было очень стыдно. Мы с Зойем остались один на один, а это нервировало еще сильнее.
-Ми, - робко подошел ко мне Зой и взял мою ладонь. – Прости, я совсем забыл.
Я отошла от него на несколько шагов, краснея от неловкости ситуации, и как бы небрежно махнула рукой:
-Ничего страшного, - и поскорее скрылась в нашей спальне, изображая уборку, хотя руки плохо слушались.
Но Зой, видимо, снедаемый раскаянием, не отступал от меня буквально ни на шаг. То пытался обнять, то поминутно спрашивал, не хочется ли мне чего-нибудь, то предлагал пойти вместе погулять. Мне стало ужасно обидно, ведь в повседневности ему ничего этого не нужно, он не говорит мне таких слов, а уж о какой-то самой невинной близости и речи не идет. И только чтобы загладить свою вину он теперь ходит за мной. Мне было очень, очень обидно, и принимать его знаки внимания совсем не хотелось, я уворачивалась, как могла. Чтобы он окончательно оставил меня в покое, я разложила кое-какую документацию с работы и уткнулась в листы, делая вид, что не замечаю ничего вокруг. Зой послонялся около меня и куда-то вышел из комнаты, а я беспомощно опустила голову на руки. Какие тут бумаги?
Страшно, когда нежность становится способом успокоить свою совесть. А именно это хотел сделать Зой. По сути, ему, наверное, собственные действия не приносят ничего, он давно не нуждается в моих объятьях, ласке. Да, ему нужна моя опека, а я сама… наверное, нет. Он даже не представляет, как делает мне больно, пытаясь «задобрить» меня вот так… он даже не представляет, что издевается над моими чувствами. Псевдовнимание, псевдозабота… А за этим – только собственная вина.
Андерс совсем другой. Его поступки, чувства направлены именно на меня, на то, чтобы я не ощущала усталости, порадовалась, добавила что-то яркое в свое существование. Нет, я не позарилась на его ухаживания. Я просто потянулась к теплоте, которой мне так не хватает. Мне страшно от этого, ведь мысли мои стали уходить в другую сторону. Я раньше и предположить не могла, что могу думать о каком-то другом мужчине, кроме Зойя, который был у меня во всем первым и единственным. И, быть может, такого бы и действительно не случилось, если бы не мое одиночество. Мы сидим с Зойем в одной комнате, а я одинока. Мы лежим в одной постели – а я все равно как будто одна во всей Вселенной. А с Андерсом это чувство куда-то пропадает. Я уже смирилась с тем, что, наверное, никогда не выйду замуж и не рожу ребеночка, ведь Зойя все равно не брошу. А ему ничего этого не надо. Но смириться с вечным одиночеством… Что-то внутри страшно протестует при мысли об этом.
Мне кажется, я стою у черты. Я не знаю, что это за черта, что находится за ее пределами, но что-то должно решиться.
-Зой? – я встала из-за стола, не в силах оставаться со своими мыслями наедине.
Мне никто не откликнулся.
-Зой, ты где? – я прошлась по комнатам, кухне, ванной, но его нигде не было. – Зой!
Сжавшись от страха, я, в чем была, выскочила в подъезд, а потом и на улицу, но Зойя нигде не было видно. Я оббегала весь двор, как вдруг увидела Сэйта, идущего в сторону нашего подъезда. Уже из последних сил я рванула к нему:
-Зой! – я схватила его за грудки, не контролируя себя. – Где ты был? Где?!
Он как-то жалко похлопал ресницами и протянул мне букет белых хризантем, но я мало обратила на них внимания:
-Никогда не уходи один, ясно? – продолжала я кричать. – Ты мог заблудиться или снова попасть под машину. Что же ты за наказание-то такое?! – я повела его домой, а он покорно плелся сзади.
Зой виновато сел на кухне, а ярость, охватившая меня, стала уходить. Мне стало жаль его. Он хотел сделать мне приятное, а я…
-Зой, - мягко произнесла я, гладя его по макушке. – Извини, я испугалась. Ведь могла случиться непоправимая беда. Ну? Родной мой, - я обняла его, с удовольствием утыкаясь носом в его шею. – А где цветы?
-Я их выкинул, - прохладно ответил Зой, все еще не поднимая на меня глаз.
-Выкинул? – я отстранилась. – Почему?
Я спустилась по лестнице, и на одной из ступенек действительно лежал чуть помятый букет в прозрачной обертке. Я подняла цветы и отнесла их домой, я даже поставила их на самом виду, в гостиной, но Зой никак не реагировал на это. Его лицо продолжало отражать какую-то горечь, которая била меня по сердцу. Ситуация повторилась с точностью наоборот, лишь с той поправкой, что я тянулась к нему, как к любимому человеку.
Больше мы с ним в тот день не разговаривали, спать я легла в гостиной, скрючившись на неудобном диване. И так было тоскливо, что хоть волком вой...
|
|
|
| |
|
|
|
|
28.03.2016, 18:14
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
18 августа.
Под утро я сразу же ушла из дому, оставив завтрак на столе. Тави была очень удивлена, что я вызвала ее в выходной день, но я пообещала не задерживаться. Зой еще спал, я так и не решилась к нему зайти. Накинув вязаное платье и туфли, я вышла на улицу и свободно вздохнула. Чувство у меня было такое, словно я избавилась от тяжких оков, мешавших мне дышать; о вчерашнем вспоминать не хотелось. Сначала я просто прошлась по улице, купив рожок шоколадного мороженого, заглянула в магазины, по которым любила гулять раньше. Я даже сходила в салон красоты и сделала себе маникюр! Я уже и забыла, что такое ухаживать за собой.
Время шло к полудню, а домой мне не хотелось. Да, может, это бессовестно с моей стороны, но я так устала от всего! Сидя в маленькой кафешке, я решилась позвонить Делиз, и через какое-то время она мне ответила:
-Да, Ами, что-то случилось?
Я звонко рассмеялась:
-Ну почему что-то должно случиться, чтобы я тебе позвонила? Я просто хотела пригласить тебя в кафе, вот и все.
-Да? – как-то неуверенно спросила подруга. – Вы с Зойем решили развеяться?
-Я одна, - как-то сухо ответила я, испытывая стыд.
-А где Зой? – опешила Делиз, и я почти рассердилась на нее. Мне что, нельзя одной куда-то ходить? Почему я должна тащить за собой Сэйта?
-Он дома, с Тави, если не хочешь идти, так и скажи.
-Нет-нет, - быстро оправилась Дел. – Я рада, что ты отдыхаешь. Куда мне подъехать?
-В «Розарий». Давай, не опаздывать!
Через пятнадцать минут она присоединилась ко мне. Мы обе заказали по чашечке кофе с пирожными, я была как никогда настроена поболтать. Мне хотелось знать все местные сплетни, какие только были за время моего «сна». Но Дел как-то строго смотрела на мое веселье и вскоре совсем замолкла.
-Что случилось, Ми? – решилась спросить она меня, в ее янтарных глазах недоумение и печаль. – Почему ты здесь, а не с Зойем?
Я наигранно пожала плечами и помяла в руках салфетку, не поднимая на подругу глаз. Я прямо воочию видела, как пылают мои щеки. Ответить ей почему-то было страшно.
-А что мне с ним делать? – нарочито небрежно спросила я и почти с вызовом посмотрела на Дел. – Знаешь, я все никак не хотела себе признаваться, что теперь мы чужие друг другу люди. Я приняла это только сейчас. Я живу так, будто приобрела взрослого ребенка, не того, что выносила, кормила, пеленала, а сразу выросшего – со своим миром и характером. И вот я изо всех сил стараюсь стать этому ребенку хоть кем-то, но у меня ничего не выходит. Мне не о чем с ним говорить, ему – тоже, мы просто мучаемся. Нас ничего не связывает, Делиз. Ты была права. Я не справляюсь со своей ролью, не выдерживаю. И если я запрусь с ним в одной квартире, то я вообще свихнусь. Так что не пытайся меня пристыдить, ты никогда не была на моем месте, - я открыто смотрела на подругу, готовая в ту же минуту изо всех сил бороться, кусаться, доказывать, не желая слушать обвинительных речей.
Но Делиз ничего не говорила. Ни слова. Только вот на ее лице появилось что-то бесконечно скорбное и разочарованное. Она как будто смотрела на меня и отказывалась верить в то, что я говорю. Оказывается, она верила в меня даже больше, чем я верила в себя. А сейчас я сдалась, и ей не хочется принимать это.
-Скажи мне, Ми, а многое ли вас связывало раньше? – спросила она меня без вызова. – Но тебя это ни капли не смущало. Вы были очень разными, вы жили разными вещами, но были вместе. А сейчас ты кричишь, что теперь вас ничего не связывает.
-Раньше мы были другими, - глухо ответила я. – И любили друг друга.
-Значит, дело в том, что вы больше не любите друг друга? – Делиз прищурилась. – Не ты ли пару дней назад плакала, что он забыл о вашей свадьбе? Что за оправдания, Ами, я не понимаю?
-Нет никаких оправданий, есть реальность. Зой меня больше не любит, я не понимаю, что чувствую к нему.
-Значит, дело в другом мужчине, - без сомнений проговорила Делиз. – У тебя появился кто-то другой, да? Можешь мне не врать, я никому не скажу.
Я вспыхнула до кончиков ушей. Нет, не от стыда или растерянности, а от какой-то защитной ярости:
-Что за чушь, Дел? – от моего голоса едва не наступила зима. – Я бы никогда не позволила себе такой низости. Я бы перестала себя уважать.
-Тогда я не вижу причин, по которым ты так изменилась за сутки, - она не обратила внимания на мою агрессию. – Ты сейчас говоришь так, словно Зой тебе никто. Я удивляюсь твоей черствости!
-Перестань меня учить! – вконец обозлилась я и вскочила со стула. – Ты никогда не чувствовала того, что я! Тебя вечно холили и лелеяли, над тобой тряслись. А я всю жизнь только и делала, что старалась приткнуться хоть к кому-то! – меня окончательно понесло. – По-моему, я заслужила то, чтобы быть счастливой. Хоть чуть-чуть! Оставь свои советы при себе, - я выскочила из кафе и помчалась к дому.
Меня буквально трясло от обиды, беспомощности и негодования. Весь мой обманчиво веселый день полетел к чертям. Я мчалась домой, не обращая внимания, как люди недоуменно глядят мне вслед. Дома я быстро выпроводила Тави, ничего ей не объясняя, только рассеянно извиняясь за задержку. Не глядя на Зойя, замершего в гостиной, я пробежала в спальню, упала на кровать и зарылась лицом в подушку. Не знаю, зачем, закрыла затылок руками и тихонько завыла, словно раненая собака.
-Ами, ты в порядке? - рука Зойя легла мне на плечо, и, кажется, он склонился надо мной. – Что случилось? Почему ты плачешь?
-Мне плохо… - зачем-то призналась я, поднимая лицо к Сэйту. – Мне так плохо…
-Ну, не плачь, - он приподнял меня и прижал к себе. – Разве это хорошо? Пойдем, я приготовлю чайку с ромашкой, хочешь? – Зой подхватил меня на руки, легко, словно пушинку, а я безвольно повисла на нем, цепляясь за его шею.
Вот почему я теперь постоянно плачу? Я в жизни столько не ревела, сколько за последние месяцы. Я спрятала лицо на груди у Зойя и так и сидела, а он, жалея, что-то мне говорил. Я ощущала себя бездушной сволочью и последней эгоисткой. Права была Делиз…
Целый день Зой нянчился со мной, а я не находила себе покоя. Ночь спала плохо, проснулась в полнейшей темноте, и меня почему-то это напугало, словно я одна… совсем одна. Я пошарила рукой - Зойя рядом не оказалось.
-Зой… Зой... – на одной ноте проскулила я, вертя головой.
-Я тут, - шепнул парень и наклонился надо мной; оказывается, он почему-то стоял у кровати.
-Не уходи, - попросила я, и Зой лег рядом.
-За что ты меня жалеешь? – вдруг спросила его я. – Я совсем не достойна этого.
-Ты такая глупая, - тепло ответил он мне и поплотнее закутал меня в одеяло.
Наверное, это были магические слова…
|
|
|
| |
|
|
|
|
28.03.2016, 18:14
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
19 августа.
Мне показалось, что я стою на уступе. Шаг вперед – и меня утянет бесконечная высота, за ней – удар и смерть. Шаг назад – и все останется прежним. Я знаю, что вперед я не двинусь: никогда мне не хватит сил оставить Зойя, разорвать то, что было между нами. Но отступить и навсегда жить в теперешнем состоянии… это выше моих возможностей, сил, воли. Я должна покончить со всем, что упорно тянуло меня вниз, к полету и падению. Иначе на остальное меня просто будет не хватать.
Утро было свежим и солнечным, даже жарким. Это была бы прекрасная возможность побыть с Зойем, сходить с ним куда-нибудь, но я позвонила Андерсу (конечно, так, чтобы Сэйт ничего не слышал). Мой подопечный охотно и даже радостно согласился на встречу, его не смутил мой прохладный тон. На душе скребли кошки, и что-то тоскливо ныло внутри, но я решилась. Одевшись, я вышла из спальни. Зой уже сидел на кухне и выжигал что-то по досочке, так углубившись в работу, что не сразу меня заметил.
-С добрым утром, - все-таки решила отвлечь его я. – Ты снова стал выжигать?
Зой, не улыбнувшись, кивнул и показал мне гладко отполированную фанерку, на которой, словно живой и настоящий, бежал по лугу длинногривый конь. Одна из его мощных ног еще была не готова, но весь рисунок уже стоял у меня перед глазами.
-Красиво… - я подошла и легко провела по гриве пальчиком, и Зой как-то странно посмотрел на меня, словно не ожидая к себе такого внимания. – Ты давно ее делаешь?
-Две недели, - ответил он, и мне стало совестно.
Я об этом не знала. Не интересовалась. Жаловалась на то, что бывший жених не спрашивает о моей жизни, а сама едва ли была лучше. Что у него на душе, что в мыслях? И почему я осталась глуха к тому, что ему тоже больно, к тому, что он растерян и вырван из привычного мира? Он оказался чужим всем, а я… та, которая должна была понимать его в первую очередь, отвернулась, забывшись в собственных проблемах и горестях.
Я отошла от Зойя и тихо произнесла:
-Я должна уйти сейчас по делам, но это не займет много времени.
Лицо Зойя посерело, а уголки губ глубже врезались:
-Ты в последнее время постоянно должна где-то быть, - с укором произнес он, но тут же оправился, и в его голосе появилось показное равнодушие: - Иди, я посижу. Могла и не предупреждать.
Тихо уйти, ничего не сказав? Это подло и бездушно!
-Я приду через час, - через силу сказала я. – Я не буду вызывать Тави, хорошо?
Пожав плечами, Зой снова нагнулся над дощечкой, будто ничто в этом мире не может оторвать его от работы.
-Мы могли бы пойти вместе, - вдруг произнес он, видимо, поборов обиду.
Но разве можно было его взять на встречу с Андерсом? Ни в коем случае! Сэйт ничего не должен был знать о нем. И не потому, что мне есть, что скрывать. Так будет правильнее. Хотя… кого я обманываю?
-Мы обязательно пойдем куда-нибудь, когда я вернусь, - мягко возразила я, чувствуя стыд, досаду и бесконечную вину перед Сэйтом, лицо которого резко переменилось.
-Конечно, - холодно отчеканил он, и я малодушно ушла, не сказав ему больше ни слова.
Встреча с Андерсом была короткой. Он пребывал в прекрасном настроении, беспечно смеялся и что-то говорил, наверное, очень веселое. Но мысли мои были заняты куда более важным, чем просто прогулка.
-Андерс, мне нужно с тобой объясниться, - ни с того ни с сего заявила я, прерывая его на полуслове.
-Я слушаю, - тут же посерьезнел он, и мы сели на парковую скамеечку. Солнце бликами прыгало по лужам, слышалось щебетание птиц…
-У меня есть жених, - выпалила я, ощущая, как горят мои щеки, а в груди что-то скручивается.
Я с содроганием посмотрела на светлые волосы, а потом и в серые глаза, в которых замер и потух огонек веселья.
-Я догадывался, что у тебя кто-то есть, - со вздохом произнес мужчина. – Но это не останавливало меня.
-Почему? – вырвалось у меня помимо воли; Андерс совсем не похож на человека, который бы попытался разбить чужое счастье.
-Это сложно объяснить… Я видел, что ты несчастна с этим мужчиной. Ты была зажата, измучена, но почему-то не могла отпустить себя. Быть может, он не любит тебя?..
-Он меня любит, - защищаясь, бросила я, и мои пальцы непроизвольно сжали сумочку почти до боли.
-И поэтому даже не поздравил с днем рождения? – покачал головой мой подопечный.
-Откуда ты знаешь? – буркнула я, а в груди поднялась волна былой обиды.
-Ты бы не убивалась так, если бы он тебя поздравил, ты бы не пошла со мной куда-то, если бы он тебя пригласил, - и хотя голос Андерса был мягким, мне слышалась жестокость в его словах. Ведь он говорил правду.
-Мой жених серьезно болен.
-Настолько болен, что ни разу не проводил тебя домой с работы? Ни разу не позвонил, чтобы спросить, как у тебя дела? – он нахмурился.
-Да, - сухо и холодно ответила я, едва сдерживая слезы беспомощности. – У него деменция, - лицо Андерса стало землистого оттенка. – Он стал слабоумным. И никого у него, кроме меня, нет. Да, я не привыкла к тому, что он не помнит моего дня рождения. Да, он никогда не станет встречать меня после работы. Он никогда не получит профессию и не сможет стать полноценным членом общества. Но мне все равно. Я не хочу давать тебе ложных надежд. Я не брошу его.
-При этом не чувствуя к нему любви? – тихо спросил Андерс, все еще пораженно и горько глядя на меня.
-Я люблю его, если ты об этом, - просто ответила ему я. – Ты мне очень помогаешь своей поддержкой, я благодарна тебе. Без твоей помощи я бы, быть может, давно загнулась. Однако я хочу, чтобы ты не надеялся… ни на что. Я не отвечу. Прости меня, - я повернулась и пошла на выход из парка.
Андерс за мной не пошел. Наверное, это к лучшему, ведь разговор отнял у меня много душевных сил. На какие-то еще слова меня бы просто не хватило. Стараясь не думать и не плакать, я завернула в сторону дома.
Зой сидел в гостиной, смотрел телевизор, и я тихонько подошла к нему и села рядом:
-Я вернулась.
-Не ждал тебя так рано, - кивнул парень, и я неожиданно даже для самой себя прижалась щекой к его щеке.
Зой вздрогнул и легонько обнял меня за талию.
-Сегодня так хорошо на улице… Пойдем погуляем. Мы теперь так редко это делаем.
Я думала, что мы будем говорить обо всем на свете, наконец, выльем все, что случилось с нами за последнее время, объясним все чувства, но мы молчали. Просто ходили по улочкам, взявшись за руки, машинально заходили в магазинчики, в которые наведывались раньше, и неожиданно остановились у парикмахерской.
-Помнишь, как мы пришли сюда, чтобы тебе подровняли кончики, а тебя чуть не покрасили в какой-то темный цвет, спутав с какой-то дамочкой? – неожиданно весело вырвалось у меня, и Зой смешливо фыркнул:
-У меня чуть инфаркт не случился! – и тут же грустно добавил: - А теперь даже подровнять нечего, - он провел пятерней по коротким, чуть вьющимся волосам.
-Вырастишь, - беспечно махнула рукой я и потрепала его макушку. – Иногда мне очень не хватает твоих локонов. Даже подергать тебя не за что.
-Вот зараза! – беззлобно ругнулся Зой, и мы расхохотались.
Не было места разбору отношений, только теплым воспоминаниям из прошлого. Хотелось бы, чтобы таковые были и в настоящем, и в будущем. А пока я просто наслаждалась мгновениями. Уже у самого дома он вдруг притянул меня к себе и впервые за долгое время поцеловал, а я даже толком и не сообразила, что это было. Словно мы все еще те школьники, робко мнущиеся у подъезда и не знающие, как еще выразить свою первую нежность.
Размышления ушли прочь.
|
|
|
| |
|
|
