Фанфик Magicheskaya - Клеймо

Эпизод 1

Вдох-выдох, и мы опять играем в любимых…
(«Ода нашей любви»)



Им было все равно. Абсолютно. Ломать комедию так легко, так повседневно, что это входит в распорядок дня; лживая улыбка впечатывается в губы, как и лживая вежливость, и вот два чужих друг другу человека превращаются в счастливую супружескую чету. Он постоянно следит, чтобы ей было удобно и весело, она дарит самые нежные взгляды, достойные умиления. Что может быть прекраснее?
Но вот свет гаснет, расходятся музыканты и усталые слуги, и двое счастливых влюбленных, которые, казалось, еще минуту назад не могли дышать друг без друга, не сказав ни слова, расходятся по разным спальням. Отмучились.

Он долго сидит за письменным столом и курит сигары, слушая, как мерно тикают часы, потом нетерпеливо открывает форточку, чтобы хоть немного развеять тяжелый дух, и идет спать, если, конечно, ночь не разнообразит какая-нибудь девица, снятая на час.

Она, избавившись от шелков и драгоценностей, сразу ложиться в кровать, выпив на ночь снотворное, чтобы, не дай Бог, не проснуться раньше рассвета и не услышать того, что происходит в соседней комнате.

И так всегда, так – закономерно. Если бы можно было жить в разных частях замка, они бы, наверное, отказались. Какая разница? Что близко, что далеко – им одинаково безразлично состояние друг друга. И одинаково мучительно. Их жизнь - длинная, нескончаемая череда из бескрайней лжи и одиноких ночей, пропитанных снотворным, дурманом и продажной любовью. И они бы уже давно наплевали на общественное мнение и традиции, если бы видели в этом смысл. Хоть капля света на стороне, хоть капля чувства – и эти двое навсегда разбежались бы, но, видимо, они замкнуты друг в друге. Замкнуты в этом браке, в этом долге и в этом одиночестве.

Раз в месяц они честно встречаются в назначенное время, чтобы сделать попытку продлить свой род и хоть немного наделить смыслом свое существование, но тщетно. Наверное, там, наверху, обидевшийся на своих родителей малыш отказывается соединить этих чужих друг другу людей. И день тянется за днем, а месяц за месяцем, и холод, забредший когда-то в души этих двоих, породил самое страшное чувство – равнодушие. Равнодушие из боли… и любви.

Эпизод 2

И где-то хлопнет дверь…
И дрогнут провода…
Привет, мы будем счастливы теперь…
И навсегда…
(«Романс»)


-Миналин, смотри, - Амалия, покрывшись очаровательным румянцем, ткнула пальчиков в куст гортензии и, встав на самые носочки, стала разглядывать земную делегацию.

Миналин, нетерпеливо откинув водопад золотых волос, тоже выглядывала из-за куста, боясь неровно вздохнуть.

Час назад на Луну прибыла земная королева Татео, а вместе с ней и ее четырнадцатилетний сын, наследник престола Эндимион. Должны были пройти какие-то очень важные переговоры, потому что Серена созвала принцесс всех внутренних планет, и хоть совсем еще юным девушкам были совсем не интересны нудные политические диспуты, вялую обстановку оживляли инопланетные гости. Маленькие правительницы во главе с неугомонной Миналин и не менее неугомонной Серенити то и дело, позабыв свое положение и обязанности, крутились в порту, где прибыл земной корабль, или поблизости от Эндимиона, который привез с собой своих товарищей, а по совместительству еще и учителей.

-Знаете, - хмыкнула Рейана, принцесса Марса, глядя на четверых подтянутых молодых людей лет двадцати-двадцати трех, следовавших за юным принцем. – Что-то они совсем не похожи на учителей.

Остальные согласно закивали: каждая из принцесс под словом «учитель» представляла древнего старца, а не юношу, причем совсем не дурного собой.

-Вот посмотрите, - пожаловалась Серенити, надув губки, - у Энди целых четыре таких учителя, а мне хотя б одного. Дак нет же!

-Совсем сомневаюсь, что они могут научить хоть чему-нибудь в своем возрасте, - задумчиво покачала головой Амалия, но Миналин перебила ее:

-Особенно такую кокетку!

Серенити только мечтательно вздохнула.

-Не печалься, - утешила подругу Ливия, - вот выйдешь замуж за Эндимиона, и такие учителя у тебя обязательно появятся.

-Вот еще, - фыркнула Серенити, но с неизменным интересом глянула на принца.

Девушки уже хором «поженили» Серенити и Энди, а потом «разобрали» и учителей, но, на самом деле, молодые люди мало обращали на них внимания. Отделавшись от краснеющих в волнении девчушек парой положенных по этикету фраз, они удалились в сад, но и принцессы были не промах. Девушки, не имея занятия интереснее, организовали слежку и, рассредоточившись по саду, пытались найти землян. Удача улыбнулась Амалии и Миналин, которые торчали в кусту гортензии, чтобы хоть чуть больше разглядеть их.

Молодые люди (а чего еще ждать от мужчин?) разговаривали о всяких глупостях: о драконах, прибывших из Японии, о бывших подружках (на этом месте Миналин, уже претендующая на всех учителей разом, гневно топнула ножкой) и еще о чем-то, отчего хотелось зевать. Но даже скромница Амалия с волнением наблюдала за юношами.

Так проходили все дни, пока земная делегация была на Луне. Учителя, даже не подозревавшие, что давно женаты, имеют детей и прочее, наслаждались поездкой и всеобщим вниманием, а юные принцессы наблюдали за своими героями, придумывая всякие романтические истории.
Настал день отъезда, в Лунном дворце намечался большой бал до рассвета, и даже четырнадцатилетним принцессам разрешалось танцевать и развлекаться, сколько душе угодно. Девушки нарядились в свои лучшие платья и совсем как взрослые дамы скользили по мраморному полу, глядя из-под опущенных ресниц. Первый танец принадлежал Серене и земному королю как символ союза государств, второй – внутренним принцессам и лордам ( учителя, к полному восторгу девочек, оказались еще и титулованными особами, что было как никогда романтично). Каждая хотела казаться настоящей леди и каждая была абсолютным ребенком в руках этих сильным мужчин.

Миналин, которой достался самый старший лорд, Кунсайт, предводитель остальных, совсем растерялась. Красавец выглядел таким спокойным и неприступным! Собственные движения девушке казались неизящными и даже нелепыми, хотя зал просто замер, глядя на лордов и принцесс. Миналин так боялась сделать что-нибудь не так, и, видимо, от волнения, а может, Боги сговорились, но туфелька, всегда ладно сидящая на маленькой ножке, выскользнула при очередном па. Девушка, красная, как рак, хотела было выйти из круга танцующих, как Кунсайт, ловко взяв туфлю и быстрым движением надев ее на ногу партнерши, спокойно повел Лин в танце, изумленную от неожиданности.

И девушка со всей горячностью детского сердца подумала: «Это судьба». Лорд спас ее от позора (ведь в этом возрасте так страшно оступиться), и Миналин тут же отдала ему первенство среди других учителей Эндимиона. Хотя, каждая из принцесс предалась мечтаниям о взрослых молодых людях, даже Ливия, которая с рождения была обручена с принцем Алмазом, и та не переставала раздумывать, как назовет их с Нефритом дочь. Но все доброй завистью завидовали Миналин, которая взахлеб рассказывала о Кунсайте и его благородном поступке.

Земная делегация уплыла, а Миналин смотрела вслед кораблю с синими парусами и думала: судьба отметила их с Кунсайтом, именно их. И это не шутка. Они будут вместе… когда-нибудь… обязательно…

Эпизод 3

И лампа не горит…
И врут календари…
И если ты давно хотела что-то мне сказать…
То говори…
(«Романс»)


И судьба отметила их. Поставила клеймо, которое вечно будет гореть в их душах.

Они не виделись два года. За это время черты первого лорда Кунсайта поблекли и размылись в памяти Миналин, а «случай с туфелькой» (так нарекли его принцессы) оброс новыми подробностями и пылью. Да и сама девушка выросла и изменилась, в ее жизни появилось нечто более существенное, чем просто фантазии: долг воина и будущей правительницы. Конечно, она не переставала быть бойкой, кокетливой Миналин, но что-то уже безвозвратно изменилось в ней.

От худенькой угловатой девчушки с огромными голубыми глазами на пол-лица остались только воспоминания. Ее стан вытянулся и округлился, черты лица лишились резкости, а движения – торопливости. Кажется, все в ней кричало, что этот бутон готов распуститься и показать свой истинный цвет и аромат. И именно в этот момент ее жизни появился Кунсайт. Появился, чтобы остаться там навечно.

И девушке вновь казалось, что она влюблена, что ее сводят с ума его спокойный вид и мужественность, что эти северные, необычные черты лица так близки ей, так необходимы. И новость о том, что Луне и Земле нужен дипломатический брак в лице первого лорда и Венеры, только горячило молодое сердце. Нет, не будет никакого дипломатического брака! Все будет по любви, как мечталось! Ведь Кунсайт не может не полюбить ее в ответ, правда?..

Девушка с радостью и волнением ловила взгляды жениха, его слова, движения. Сердце рвалось от нежности и предвкушения другой, прекрасной жизни.

Но все поломалось. В одно мгновение развеялось жалкой пылью.
В тот вечер Кунсайт был в саду. Набравшись храбрости, Миналин пошла за ним, чтобы хоть чуть-чуть побыть с ним наедине, вдали от официальности и людей. Она нашла его у фонтана и хотела было возвестить о своем присутствии, как заметила, что жених не один. В нескольких шагах от него стояла беременная женщина, жалко обнимающая свой живот. Тенью юркнув за дерево, Миналин принялась слушать.

-Ты жесток, Кунсайт, ты жесток, - женщина смахнула слезы и вытерла глаза синей шалью, накинутой на плечи. – А что же мне теперь делать?.. – ее голос стал жестким и отчаянным. – Беременная… вдова! Что скажут?

-Это твои проблемы, - бесстрастно ответил Кунсайт, садясь на бортик фонтана. – Ты знала, что наша связь закончится, и иногда, - он саркастично хмыкнул, - после «этого дела» дети бывают.

-Я думала… думала, - растерянно промямлила вдова, но лорд перебил ее:

-Что я на тебе женюсь? Нет. Даже бы если меня не связали с принцессой Венеры, я бы не женился. И ты знала об этом. А теперь у меня есть невеста…

-Девчонка! – яростно бросила отчаявшаяся женщина.

-Да, может, и девчонка, но, надеюсь, она лучше тебя заботилась о своей чести.

-И ты мне говоришь о чести? – взвилась вдова, но Кунсайт был все также невозмутим:

-Именно. И тебе пора уже и честь знать.

-Но это же твой ребенок! – сделала она последнюю попытку достучаться до его сердца.

-Не уверен. Зная тебя, Белл, можно всего ожидать.

-Ну, Кансайт, отольются тебе еще мои слезы, - она полубезумно рассмеялась, глотая рыдания. – Твоя девчонка та еще штучка, настоящая подстилка, посмотрим, от кого ребенка получишь ты!

Кунсайт вскочил с места и резко завел руку для удара, но женщина быстро скрылась.

А Миналин, беспомощно зажав рот ладошкой, почти без чувств глядела на своего жениха. Господи, Господи, за что это?.. За что жизнь связала ее с этим чудовищем, этим бездушным человеком? Ведь он только что бросил своего будущего ребенка, оставил разбираться женщину с позором, в котором не мало участвовал. И это – ее будущий муж, отец ее детей…

Ожидание свадьбы, простого девичьего счастья разом померкло. Однажды он может поступить так и с ней, растоптать ее чувства. Нет, не это… только не это…

Вот так вот жестоко кончилось детство, а розовая пелена спала с глаз, показав весь деготь, всю грязь этого мира. И девушка еще не осознавала, что тонет в этом болоте, тонет безвозвратно, а вскоре – станет его частью.

Эпизод 4

Столько дней
Он, не зная правды,
Просто шел за ней,
Убивая навсегда свою мечту.
Но только ту,
Кого не мог понять,
Только ту,
Он и не мог забыть,
Так может быть.
(«Аэропорты»)


Миналин как можно крепче зажмурила глаза, чтобы не видеть его лица, хотя от ощущений не убежать, не скрыться… Это была их первая брачная ночь, о которой все женщины думают с особым трепетом, но для девушки она превратилась в настоящее издевательство над самым святым. И самое страшное, что тело предавало ее, поддавалось на умелые ласки, полностью игнорирую голос совести и разума.

Кунсайт, удивленный и опечаленный поведением молодой жены, пытался еще понять ее холодность, но ничего не выходило. И первый лорд кожей чувствовал, что дело вовсе не в неопытности. Она сознательно отгорождалась от него, находясь с ним в одной постели и при этом за тысячу миль.

Он и понятия не имел, что дальше все будет только хуже, что скоро, совсем скоро он переберется в отдельную комнату и заведет себе кучу девиц, в тщетной попытке забыть вопросы, на которые нет ответов. Скандалы, крики, вазы, разбитые о стену в исступленной ярости, не помогали и не давали душевного покоя. Девушка просто сжималась, будто он хотел ее ударить, и это еще сильнее пугало Кунсайта. Он ни разу не поднимал на нее руку, не замахивался, а она… боится его, как зверя. Он молил ее сказать, что произошло, почему вдруг та девочка, с которой его обручили, пропала и превратилась в затравленного зверька. Но она молчала… всегда молчала, даже если из глаз помимо воли брызгали слезы…

А потом ушли и скандалы. Они стали просто чужими, просто холодными и безразличными. Их брак рассыпался, так и не начав жить. И каждый из них по-своему не понимал другого. Но они молчали, скрываясь за равнодушием, огромной ледяной коркой… девушка с влюбленностью в юном сердце и мужчина со зрелым чувством. А между ними – боль, непонимание и предубеждение – самые далекие точки Галактики.

Миналин еще не понимала, что судьба действительно связала их клеймом, и та щемящая боль в груди не рассосется. Уж лучше бы он снова кричал, добиваясь ее ответа, почти грубыми полусумасшедшими ласками требовал тепла. И как спичка сгорал от чувств… Но он леденел, чем приносил еще большее страдание девушке, которая только убеждалась в своей ненужности. Любила… но боялась и не верила. И именно поэтому сидела на снотворном, ведь знала, что муж водит к себе женщин, а это так больно, что хочется выть в подушку. Так невыносимо…

Кунсайт страдал. Сох, вял, его силы иссякали, как вода из пробитой вазы. Наверное, это небеса покарали его за грубость и жестокость, за бездушие и за то, что бросил собственного ребенка. Ради нее. Да, да! Ради этой «девчонки», в которую он влюбился. Нет, сначала просто загорелся темной страстью, обычной, физической, а потом и моральной. Ему необходимо было видеть ее хоть раз в день, чтобы свободнее дышать, чтобы чувствовать в себе силы и уверенность в будущем, их будущем! Он верил ей, верил.

Как часто грани стираются, и то, что раньше казалось простым, усложняется. Так и его сердце – грубое и неотесанное, оно вдруг приобрело огранку благодаря шестнадцатилетней девочке. Ее улыбка, непосредственность и живость тронули приземленный ум лорда, привыкший к цинизму и некоторой здоровой для этого мира расчетливости. Но чтобы окончательно создать новую жизнь для себя и маленькой Лин, Кунсайту требовалось сжечь за собой все мосты, разорвать старые связи, однако… кроме лжи и пустых ночей ничего не родилось. И не родится.

Эпизод 5

Не отрекаются, любя,
Ведь жизнь кончается не завтра…
(песня на стихи В. Тушновой)


Ему казалось, что он обманывает всех, что сквозь синие радужки не видно сути, которую Миналин почувствовала сразу. Лорд Нефрит, внимательно сканирующий залу под видом обычного кутилы, вполне довольный своим актерским мастерством скользил меж венерианок, кокетливо строящих красавцу глазки. Конечно, это просто его работа, но при первой же возможности девушка дала понять, что видит насквозь его уловки. Ну как человек, горячо обсуждающий с Кунсайтом проблему корабельных телепортов между Землей и Луной, может с совершенно полутупым видом пудрить мозги дамочкам? Нефрит, осознав, кто перед ним стоит, перестал ломать перед ней комедию. Обманщик мало чем может удивить обманщика…

Они могли подолгу сидеть на скамье в парке средь венерианских яблонь, пить фруктовое вино и смотреть на звезды, и, что самое главное, быть откровенны друг с другом. Дипломатическая поездка на Родину, сулившая Миналин новую череду серых будней со снотворным под подушкой, превратилась в приятное времяпровождение, хоть и приправленное горечью собственных терзаний.

-Ты несчастна, - сказал в тот вечер Нефрит, привычным движением накидывая девушке свой плащ. – И брак тут совсем не причем.

-Ошибаешься, - горько возразила Миналин, впервые улавливая проницательного лорда на осечке; иногда ей казалось, что он умеет читать чужие души и ее в первую очередь.

-Разве? – хитрая смешинка вперемешку с грустью промелькнула во взгляде. – А разве есть у сердца понятие брака? Душу не окольцуешь, с ней не подпишешь договор. И что в том, что Ливия замужем за Алмазом? Разве сердце перестало любить меня? Нет, нет, - он задумчиво глянул ей в глаза. – Все дело в тебе и в нем. Скажи, если бы вы не поженились, уменьшилась бы твоя боль?

-Кунсайту не бывает больно, - буркнула девушка, отворачиваясь от проницательных глаз.

-Он всего лишь человек, Лин. Более того, он влюбленный человек, но не получающий ответного тепла, а значит, страдающий вдвойне. Я тоже мучаюсь, что Ливия никогда не станет моей, но то, что ее сердце принадлежит мне, спасает меня. Скажи, что спасает Кунсайта?

-Скажи, Неф, ты веришь Ливии? – лорд невольно поразился твердости ее голоса и взгляда. – Веришь, что она будет твоей опорой, что не покинет? А я не верю Кунсайту. Я видела, как он растоптал чужие чувства, как бездушно бросил своего ребенка, а сам остался чист и бел в глазах всех. Он спокойно вычеркнул из своей жизни неугодных ему людей. А что, если однажды вычеркнуть придется меня? Он сделает это, не задумываясь. И ты зря упомянул любовь, - она страшно усмехнулась. – Ее не было и нет.

-Ты умираешь от любви, Миналин, - сухо рассмеялся Нефрит, невольно выплескивая вино из бокала в порыве чувств, - и говоришь, что ее нет? Ты сохнешь от сознания своей беспомощности и одиночества. Ты лжешь. Ты прикрываешь свою слабость холодностью и словами, а сама… умираешь. А если я сделаю так, что ты скажешь? – он, резко отбросив бокал, обхватил ладонями ее лицо и впился в грубоватом поцелуе.

В первые секунды она ничего не понимала, совершенно сбитая с толку его поведением, но когда до сознания все-таки дошло, что происходит, то изо всех сил забила кулачками в грудь лорда и, вырвавшись, отпрянула от него.

-Что… ты… да как? – изумленный шепот срывался с ее губ, отказываясь превращаться в четкие мысли.

-Вот видишь, Лин, есть любовь, и она – в тебе. Ее столько, что даже поцелуй унижает и жжет тебя. Для тебя не существует чужих губ, только его, что бы ты ни говорила.

-Ты врешь! – на ее глазах выступили злые, отчаянные слезы. – Ничего нет , - девушка кинулась к изумленному лорду на шею, чтобы доказать, что все ложь, что в ней – пустота и ненависть, а сама невольно повисла на его руках, давясь рыданиями. – Нет, нет, нет…

-Тихо, - шепнул Нефрит, качая ее на коленях, как маленького ребенка. – Тихо…

Эпизод 6

Если хочешь идти – иди,
Если хочешь забыть – забудь,
Только знай, что в конце пути
Никого уже не вернуть. (с)


-Тихо, - Нефрит обнял его – его! - жену и принялся успокаивать. – Тихо…

По губам Кунсайта прошлась змеиная усмешка, больше напоминающая судороги. Кажется, он понял. Он все понял. Только почему так поздно? Почему небо заставило его мучиться целый год, прежде чем правда вышла наружу? И совсем непонятно, что лучше – жить в неведении или знать эту самую правду…

-Я вам не мешаю? – как бы ни было больно, притворяться, что ничего не происходит, больше нет сил; его голос бесстрастен и сух.
Нефрит и Миналин испуганно обернулись.

-Хотя, кажется, я как-то опоздал с претензиями, - лорд в по-шутовски серьезном поклоне встал перед женой и другом. – А что же ты плачешь, дорогая? – елейным тоном спросил ледяной лорд у заплаканной Миналин, отскочившей от Нефрита. – Жаль с любимым прощаться?

-Кунсайт, - Нефрит поднялся со скамьи и загородил собой девушку. – Ты…

-Молчать, - бросил лорд совершенно бесстрастно, а от этого еще страшнее. – Ты умер для меня. Катись на все четыре стороны, не бойся, любимая скоро тебя догонит.

-Если только ты… - свирепо начал звездный лорд, но Кунсайт перебил его:

-У меня еще есть честь и гордость, чтобы не поднять руку на женщину, но для начала мне нужно дать ей вольную.

-Честь? – голос Миналин почти неслышно раздался из-за спины Нефрита, но прозвучал удивительно хлестко. – У тебя нет чести, Кунсайт, а ты смеешь затрагивать мою? – она вышла навстречу мужу, совершенно его не боясь. Пусть делает, что хочет, пусть хоть забьет ее до смерти, но она скажет свое слово. – Ты продал свою честь за гроши, когда оставил беременную женщину с еще не родившимся ребенком, - Миналин видела, как белеет лицо мужа и еще больше убеждалась в своей правоте. – Я молчу про свои обиды, про то, как была обманута влюбленная шестнадцатилетняя девочка, мечтающая о счастье. Ты говоришь мне про честь… А что ты скажешь мне про девиц, которые ночевали у тебя, а потом смеялись мне в лицо, совершенно не стыдясь? Ты даже не представляешь, в какое ничтожество я превратилась, лживое, забитое и безмолвное. Но я хотя бы могу поклясться, что моя честь при мне.

-Откуда?.. – только и выдохнул он, становясь совершенно беззащитным перед правдой, которую утаивали слишком долго, чтобы говорить о ней без боли.

Бастионы из холода и отчаяния рушились, осыпая все вокруг грязной, душной пылью, провонявшей сыростью и ложью. Тот идеальный ледяной замок, который видели окружающие, рассыпался жалкой лачугой. Всё.

-В тот вечер я пошла в сад, чтобы хоть чуть-чуть побыть с тобой наедине, хоть чуть-чуть дольше послушать твой голос. И я впервые услышала тебя. Тебя настоящего, - Миналин казалось, что рушится все, и их жизни уже не спасти, ее слова – лишь звук, опоздавший на год. Но она говорила. Довольно жить так. – И все к чертям полетело, Кунсайт, меня не стало. Нас не стало. И все, что было до и после – не любовь, а просто болезнь.

Нефрит, бессмысленно стоящий в стороне, ушел незамеченным. Наверное, это его судьба – уходить оттуда, где он нужен, чтобы и дальше скитаться в своем одиночестве.

-И ради этой болезни я отказался от всего, - в его голосе не было ничего, кроме горечи. – Вот так вот, Миналин. Я думал, что расчищаю нам дорогу к новой жизни, к будущему, а сам мостил дорогу сюда, - он обвел рукой венерианский парк, криво усмехнувшись. – Я думал, что поступаю правильно, отгорождаю тебя от своих проблем. А оказывается, я не думал вовсе. Или думал только о себе, чтобы мне крепче и спокойнее спалось. Не знаю, как я докатился до того, что ни разу не видел своего ребенка, а моя жена целуется с моим другом. В любом случае, мы не поняли друг друга. Мы чужие, и если сейчас останемся рядом, то так будет всегда.

-До свидания, Кунсайт, мы встретимся, - тихо прошептала девушка, глотая слезы.

Кунсайт только вздохнул:

-Ты уверена?

-На нас клеймо, - просто ответила она.

Эпилог

Мое море, прошу, не выплюни меня на берег
Во время очередной бури твоих истерик…
(«Мое море»)


Косые лучи касались его обветренного лица и личика маленького мальчика с темными мягкими волосами и карими серьезными глазками. Кажется, Кунсайт не был на Венере целую вечность, а на самом деле всего лишь год. Он уже успел позабыть, какой здесь терпкий воздух весной, как бескрайни эти степи, а дома, сделанные из белого камня, тропкой бегут ко дворцу, где живет она.

Он не знал, чего ждет от этой встречи, и успела ли Миналин понять, нужен ли он ей, и готова ли она верить ему, но чувствовал: вернуться или сейчас, или никогда. Практически год отшельнической жизни в маленьком домике покойной вдовы Белл сент Кале, наверное, научил его очень многому, и если Миналин оттолкнет его и теперь, он не умрет и вряд ли впадет в отчаяние. Да, его жизнь так и останется половинной, и клеймо будет по-прежнему жечь ночами, но у него есть стимул жить. Маленький кареглазый стимул, так похожий на мать.

Кунсайта спокойно пустили во дворец и до покоев королевы Миналин. Он шел спокойно и твердо, но перед самой дверью дрогнул… и испугался. Чего-то. Однако малыш, цепко держащий отца за руку, не пожелал стоять долго и постучал маленьким кулачком о деревянную резную дверь.

-Войдите, - послышался за ней самый родной голос, и Кунсайт толкнул дверь.

Она, видимо, сидела над какой-то вышивкой. ЕЕ точеный профиль, нечеткий в лучах солнца, размывался и плыл перед глазами лорда, словно призрак из его снов, и мужчина только краешком сознания понимал, что перед ним – живая девушка. Вот «призрак» поднялся с софы и с молчаливым изумлением смотрит на неожиданного гостя.
Они глядели друг другу в глаза и каждой клеточкой ощущали, сколько секунд прошло с того дня, как в последний раз виделись, сколько прошло бессонных ночей и тягучих будней только ради этого утра. Только ради этой встречи и этого правдивого, откровенного молчания. Этого прощения. Этой любви…

-Папа, папа, - малыш нетерпеливо дернул отца за руку, с интересом поглядывая на женщину. – А кто эта тетя?

-Познакомься, Кай, - мужчина поднял ребенка на руки, не отрывая взгляда от жены. – Это наша мама.

***
За парковой зарослью дворца Венеры, когда особенно светят утренние лучи, но роса еще маленькими капельками горит на траве, вы можете увидеть необычную картину: высокого светловолосого мужчину, молодую женщину и маленького мальчика лет восьми со своей младшей сестренкой, встречающих рассвет. Рассвет нового дня и новой жизни.

Нефрит был прав.

На главную


Hosted by uCoz