|
Не так и не о том
|
|
|
|
 31.01.2015, 16:19
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
Название: Не так и не о том
Автор: Кадиш
Категория/тип: фемслэш
Пейринг/персонажи: Усаги Цукино/Сейя Коу
Рейтинг: PG-13
Жанр: AU
Размер: макси
Статус: закончен
Описание: АУ по пятому сезону. Будут старлайты-девочки, и вообще, будут девочки. Будет Усаги/Сейя. Будет уважение к канону. Будут отступления от него же. Будет несильный рейтинг (упс, не будет. Все в рамках проставленного в шапке рейтинга). Не будет Чиби-Чиби. Наверное, больше сказать про этот мастерпис нечего.
Предупреждения: кровь/телесные повреждения
|
|
|
| |
|
|
|
|
31.01.2015, 16:22
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
1. Ятен отказывается от еды, а Сейя культурно просвещается.
Мясо плавало в неприятном оранжевом соусе, тяжело пахло и вызывало мутную тошноту. Сейя отодвинула пластиковую коробочку, расплескав содержимое по столику.
— Ты что, не заказала нам отдельное питание? — ее соседка с досадой посмотрела на сидевшую у прохода девушку, которая аккуратно сдирала фольгу со своего завтрака и вежливо улыбалась стюарду. Глаза девушки, впрочем, не выражали ничего хорошего.
— Времени не было, — она отложила крышку и подула на обожженные пальцы. — Избавь меня от этого взгляда, пожалуйста, никто тебя не заставляет давиться. Возьми рис и овощи.
— Еще чего! Они в подливке! И все равно, вся еда уже провоняла!
— Веди себя прилично, — ее собеседница сохраняла на лице благостное спокойствие. — Сейя, ты будешь?
Сейя заморгала и жалко улыбнулась. Она была согласна с Ятен — от коробочки несло трупным запахом, и запихнуть это в себя она бы не смогла. Но сказать такое в лицо Таики… Нет, спасибо.
— Я… можно, потом? Я не голодна. Не голоден. Можно, это унесут?
Таики поджала губы, укоризненно покачала головой, собрала их обеды и аккуратно поставила обратно на тележку. Пока она договаривалась со стюардом хоть о какой-нибудь замене — там было что-то про яблоко, хлеб и йогурт, — Сейя открыла туристическую брошюру. Пестрые, набранные мелким шрифтом страницы на все лады восхваляли столицу Японии, ее культурный и экономический центр, город сбывающихся надежд — великолепный Токио. Нужно пожить там хотя бы месяц, утверждал путеводитель, чтобы проникнуться духом этого восхитительного, невероятного, головокружительного места.
Сейя прислонилась к иллюминатору. Она могла не опасаться, что не успеет по-настоящему вдохнуть живительный воздух столицы. Скорее наоборот, она успеет им так напитаться, что незабываемая атмосфера полезет у нее из ушей, а стройные улицы и прекрасные сады превратятся в невнятную серо-зеленую кашу. Их миссия, и без того растянувшаяся до невозможности, точно не уложится в месяц. Да и вообще — Сейе не сильно хотелось в Токио, и ей в целом не нравилась Земля.
Она убедилась, что стюард отошел, и поднесла руку к груди. Таики заматывала слишком туго — боялась, что их план раскроется, — и к вечеру у Сейи болели подмышки и соски, а на коже оставались красные следы. Конечно, это ерунда по сравнению с тем, что они уже перенесли, но в самолете все равно никто не увидит, можно и ослабить. Или нельзя, смотря как замотано. Сейя запыхтела и вывернула руку, пытаясь оттянуть неподатливую ткань. Слева от нее Таики тихим и очень ровным голосом отчитывала Ятен: не орать на весь салон — раз, не оскорблять чужое угощение — два, и ради звездного света, обращаться друг к другу на людях в мужском роде — три. Сейя, это и тебя касается. И убери руку из-под пиджака, немедленно.
Сейя оперативно сделала вид, что просто почесаться полезла, и уткнулась в брошюру. Та предлагала насладиться уникальной исторической экспозицией в парке Хигаси-Геэн. Природа слилась в гармонии с древними руинами, а останки крепостных стен и рвов навевают посетителям мысли о предшествующих веках войн и кровавых битв.
Сейя перевернула страницу. Предшествующих? Ну-ну. Если она и ее напарницы правы — а они не могут быть не правы, если они не ошиблись — а они проверяли слишком много раз, чтобы ошибиться, то скоро в Токио превратится в одну большую руину, и вся Земля будет пахнуть так, как салон самолета сейчас – отвратительным жареным мясом. Впрочем, это не их дело. Они прилетели сюда не землян предупреждать, а найти одного-единственного человека, который должен был прекратить их собственный, разделенный на троих кошмар. Поэтому они и сидели сейчас в тесных самолетных креслах. Судя по всему, что им удалось узнать, их человек должен был рано или поздно объявиться именно там, в цветущей столице, светоче прогресса, вечно бодрствующем Токио. А не объявится, так они сами найдут. В конце концов, в масштабах вселенной двенадцать миллионов человек – вовсе не так уж много. Сущие пустяки.
Над головой Сейи зажегся предупреждающий индикатор, и мягкий женский голос попросил уважаемых пассажиров пристегнуть ремни. Посадка. Сейя закрыла брошюру, потянулась в кресле и подняла испачканный соусом столик. Занавес можно было считать открытым.
|
|
|
| |
|
|
|
|
31.01.2015, 16:23
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
2. Мамору улетает на учебу, и Усаги не знает, что ей с этим делать.
Когда Усаги поняла, что Мамору уедет на год, ей захотелось прыгнуть в зеленую воду под мостом — прямо сейчас, и никогда больше не выныривать. Или нет, лучше закрыть глаза, а открыть у себя дома, утром, чтобы сегодняшний день был еще впереди, и ничего еще не было. А было бы по-другому. Или вот еще: проснуться на неделю, месяц, год раньше и убедить Мамору отослать работу в другой университет, поближе.
Фу, какое ребячество! Она оборвала собственные глупые мысли. Такого все равно не бывает. То есть нет, бывает, но не станет же Сецуна открывать врата только ради нее. Хотя Чибиусе вот открыла. В смысле… Тьфу! Гадость какая. Нет, так она не думает, она вовсе не думает о том, чтобы помешать учебе Мамору ради собственного удовольствия. Она хочет для него только лучшего, и вообще, это по-детски и эгоистично. А она взрослая.
— Конечно. Ничего страшного! — сказала взрослая Усаги жалким щенячьим голосом. — Я очень рада за тебя, правда-правда!
Мамору не ответил, но Усаги поняла, что он понял. И что он не рассчитывал встретить ее полное согласие. И что был готов в случае чего уговаривать, уговаривать, уговаривать, а в самом крайнем — отказаться от своих планов. Она сжала безвольно лежащие на перилах руки и опустила голову.
Пока они шли домой, Мамору рассказывал Усаги про свой университет, про кампус, про то, что ему, похоже, придется подрабатывать в местном общепите, потому что стипендия крохотная, а на барыши с научной работы рассчитывать не стоит. Усаги кивала и механически улыбалась. По идее, она должна была бы сейчас внимать каждому его слову, впитывать малейшие детали, вбирать их в себя так, чтобы часть Мамору-живущего-в-Америке осталась здесь, при ней. По идее.
На практике в голове у нее звонко гудело, и она думала, что будет делать по утрам в воскресенье, когда они обычно ходили в кафе на углу, и кому она будет звонить, чтобы рассказать, как ей снилось их свидание, и кого будет обнимать, когда ей захочется побыть маленькой и ласковой. За всем этим можно, конечно, обратиться и к девочкам, но все же это будет совсем не так. Усаги казалось, что кто-то хитрый и большой взял огромную лопатку для торта и медленно, придирчиво вынимает из ее жизни самые красивые кусочки, которые с ягодами и шоколадками. Оставшийся бисквит и взбитые сливки, конечно, ничуть не хуже, и сок от ягод все еще дает кислинку, но она-то хотела все целиком.
Поэтому она и расплакалась следующим утром, когда провожала свою маленькую жизнь в аэропорту, и поэтому прижалась к Мамору, как к последней надежде, и поэтому почти ничего не почувствовала, когда он поцеловал ее. Взяла его за руку, чувствуя холод кольца между их ладоней, и поплелась за ним к выходу на посадку, как на плаху.
Возле эскалаторов шумели люди — прилетели какие-то там знаменитости. У девушки в синей майке заело колесико на чемодане, и она, чертыхаясь, пыталась вправить его на место. Дед в панаме и солнечных очках пытался разобрать надписи на табличке. Мимо Усаги прошел школьник в кричащем красном костюме, притормозил, уставился на нее, как младенец на новогоднюю елку и по-детски приоткрыл рот. В любое другое время Усаги бы польстило, что он так обомлел, но сейчас она просто обернулась и прошагала так несколько метров, используя эту нелепую отговорку, чтобы не смотреть вперед. Школьник озадаченно крутил волосы, собранные в длинный хвост, хмурил брови и, кажется, порывался что-то сказать своим друзьям, досадливо окликавшим его. Потом передумал, махнул рукой и побежал по своим делам. Усаги тоже отвернулась и стала смотреть, как уборщик деловито водит по залу жужжащую машинку, оставляя позади, как улитка, широкую блестящую полосу.
Мамору наклонился к Усаги, обнял ее в последний раз, пообещал написать, как только будет возможность, прошел через прямоугольник детектора и исчез. Усаги выбежала на смотровую площадку и долго пыталась угадать, какой самолет его, или хотя бы в каком направлении Америка. Но стороны света она определить все равно не могла, да и самолет мог сделать маневр, поэтому в конце концов она вздохнула, повертела на пальце подаренное кольцо и побрела на выход — здесь ей больше делать было нечего. Ей нужно было идти жить.
|
|
|
| |
|
|
|
|
31.01.2015, 16:24
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
3. Сейю вытуривают со съемочной площадки, и она знакомится со странной девочкой.
Разумеется, Сейю отстранили от съемок.
Она не очень-то удивилась: с продюсером шоу они повздорили перед отлетом из Киото, когда Сейя при всей съемочной группе съездила ему по зубам. Самое обидное, что она даже не помнила, из-за чего. То есть, немножко помнила — что-то он сказал дрянное, настолько дрянное, что вытерпеть было прямо уж никак нельзя. Но вот что именно…
Сейя поморщилась. Вспоминать о собственных глупостях было не очень приятно. Еще неприятнее была вонючая мазь, которой она была вынуждена каждый вечер смазывать ссаженную руку, а верхом неприятностей стал Очень Серьезный Разговор с Таики, которой пришлось улаживать конфликт. Дела против Сейи не возбудили, даже в полицию не отвели, но, как нетрудно было догадаться, господин Исии больше не жаждал работать с взбалмошным юнцом, не способным сдерживать бушующие гормоны. Сейе сообщили, что ее персонажу придется скоропостижно скончаться за кадром, а сама она может гулять на все четыре стороны и больше на площадке не показываться. Чем она и занялась.
Она растянулась на скамейке недалеко от съемочных фургонов и вяло думала, что, во-первых, ей ужасно скучно, во-вторых, продюсер сам дурак, а во-третьих — зря они вообще связались с этим проектом. Все равно он недостаточно популярен. Хотя казалось бы, что может привлечь больше людей, как не распальцованные поп-идолы в сериале, заказанном государственным каналом? Сейя мастером стратегии не была, но ей казалось, что им следует бросить этот стерильный детектив, который только малышня и смотрит, и сунуться в другой жанр. Им нужно больше зрителей, больше поклонников, чтобы на огонь их эмоций прилетела правильная бабочка. Таики, впрочем, утверждала, что Сейя не имеет ни малейшего представления о местных общественных процессах и что сериал вполне себе, и рейтинги приличные, а цели они не достигли просто потому, что ударили по неправильному городу. Но уж теперь-то, когда они в Токио…
Путаные мысли Сейи прервали осторожные, тихо шуршащие по гравию шаги. Видимо, опять кто-то пытался подобраться к съемочной площадке с тыла. Сейя повернула голову, пытаясь разглядеть между досок, кого там принесла нелегкая. Судя по видневшимся в щель голым коленкам и белым носкам, это был точно не представитель прессы.
— Эй, поворачивай обратно. Здесь нельзя входить.
Упс, невежливо получилось. И она опять забыла, что у землян к незнакомым обращаются на «вы». Ну и ладно, зато не будет лишних вопросов.
— Простите! Простите! Я не знала! И не хотела! То есть, хотела. Я хотела посмотреть на госпожу Алису, потому что всем видно, а мне не видно, а это просто нечестно, и вообще, я же не знала, что здесь нельзя, я вовсе ничего такого не хотела!
Это точно, вопросов не последовало. Вместо них на Сейю вывалился целый мешок непрошеных ответов. Она с интересом приподняла голову, села… и замерла.
Это была та девочка. Та самая, из аэропорта. И, как и в аэропорту, Сейя ощутила, что воздух вокруг становится чище, свежее, что перестает давить чудовищная земная гравитация, что отвратные воспоминания кажутся пустяком, а маячащая где-то далеко цель незаметно придвигается. Тогда, в зале ожидания, Сейя решила, что ей показалось, но теперь-то она могла быть уверена.
Это было ужасно странно. Она ни разу не встречала ничего подобного на Земле. Дома, на Кинмоку — было дело, но и там похожие ощущения в ее жизни были связаны с только с одним человеком, с тем самым, про которого не следовало думать сейчас. И, возможно, вообще никогда.
Девочка продолжала рассыпаться в извинениях. Выглядела она при этом довольно глупо, и Сейя запоздало сообразила, что, вообще-то, ей следует в кои-то веки не терять голову, а для разнообразия этой головой подумать. С чего вдруг земная девчонка производит такой… эффект? Может, у Сейи на нее аллергия, как на некоторые виды местных животных? Но при аллергии, помнится, поднималась температура, в горле першило, и чесалось решительно все, а сейчас ощущения были строго противоположными. И, если признаться честно, как-то не в меру приятными.
Но пока голова Сейи пыталась выдать относительно умную мысль, ее обкусанные губы совершенно независимо разлепились и пробормотали:
— Ты!..
Девочка озадаченно замолчала. Кто угодно замолчал бы. А спохватившаяся Сейя тут же приняла вид отстраненный и равнодушный и сообщила в пространство:
— Ну конечно, ты меня не помнишь.
— Эээ… — девочка неловко улыбнулась и наморщила лоб в попытке сообразить, с чего она должна помнить какого-то незнакомого типа в дурацком пиджаке. Сейя подумала, что, вообще-то, могла бы и зафиксировать в памяти знаменитого поп-идола, не каждый же день тут такие шастают. А если верить словам Таики, что программа их группы нацелена как раз на таких девочек, то некоторым, по-хорошему, пора уже визжать и прыгать от восторга.
— А разве я вас знаю? — почти виновато осведомилась девочка.
Вот тебе и нацелена. Сейя недоверчиво уставилась на нее:
— Хочешь сказать, ты не в курсе, кто я?
Девочка помотала головой.
— Да уж, — Сейя мысленно поздравила себя и напарниц с феерическим успехом. — Что-то я далеко не так популярен, как надо бы.
Девочка снова недоумевающе открыла рот, потом лицо ее вспыхнуло осознанием, и она радостно воскликнула:
— Поняла!
Сейя моргнула.
— Вы просто заигрываете со мной!
Что-что делает? Теперь уже Сейя перестала что-либо понимать, поэтому благоразумно промолчала, ожидая продолжения.
— Имейте в виду, у меня есть возлюбленный, с которым я разделю будущее!
Ах, вот оно что. Сейя закусила губу, чтобы не рассмеяться. Какого дьявола творится у местных девочек в головах? Нет, не то чтобы предложенная ситуация была абсолютно невозможна, но кто же начинает любовные игры с незнакомцами? Хотя стоп, на Земле как раз так и положено. Или нет? Хоть убейте, Сейя не могла вспомнить, но, судя по реакции девочки, правильным было скорее первое, чем второе.
Впрочем, какая Сейе была разница. Делать ей, что ли, нечего, играть в эти местные забавы? То есть, она именно этим и занимается большую часть времени, а что ей остается, но…
Что «но», Сейя так и не смогла сформулировать. Глупо? Так не делают? У нее миссия, а не финтифлюшки всякие? А если миссия, то почему она до сих пор торчит на скамейке и пялится на девочку?
Способ одним махом прекратить неуместные вопросы был только один. Сейя поднялась на ноги и перепрыгнула через спинку скамейки, приземлившись настолько достойно, насколько позволил брючный костюм и долгое пребывание в положении «полулежа и вывернувшись».
— Забавная ты, — сообщила она, бросая последний взгляд на девочку и направляясь в сторону фургонов, стараясь выразить затылком, что у нее есть дела поважнее, чем вести бессмысленные беседы со всякими там.
— Что? — судя по голосу, девочка была искренне возмущена. Чего это она? — Фу, как невоспитанно! И вообще, вы сами сказали, что здесь нельзя входить.
— Это смотря кому, — Сейя помахала рукой в прощальном жесте, чувствуя, как остается позади легкость и свежесть, и как земное притяжение снова наваливается на нее, придавливая к планете. Жалко. И странно. Может, следовало хотя бы фамилию спросить? Но после такого эффектного ухода было как-то неловко возвращаться и выклянчивать имя, к тому же, раз эта девочка ошивается возле съемочной площадки, можно будет отыскать ее среди фанатов сериала. Скажем, объявить на концерте со сцены, что ей... эээ… полагается приз. Хотя она же про группу не знает, дьявол. И как она умудрилась? Вот ведь незамутненность. Сейя дернула головой, отгоняя лишние мысли. Не думать о девочках. Думать о миссии. И еще добавить в словарь новое слово — «заигрывать».
|
|
|
| |
|
|
|
|
31.01.2015, 16:24
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
4. У Усаги появляется новый враг и, похоже, не только враг.
Изящная, улыбчивая госпожа Алиса слабо дернулась, ее лицо перекосило, раздался легкий хлопок — и перед Усаги предстала отвратительного вида кукла, больше всего похожая на тех «принцесс», которых они с Чибиусой лепили из пластилина. Только эта, в отличие от их поделок, не спешила разваливаться, а очень даже собиралась атаковать.
— Познакомься, это мой фаг! — радостно заявила новая противница Усаги. — Лапочка, правда? Вы с ней тут поиграйте, а мне пора!
Вражеская девочка в белом костюмчике махнула рукой, и перед ней возникла мрачного вида телефонная будка. Такой было место в каком-нибудь заброшенном американском городке, где живут ведьмы и зомби из ужастиков, а уж никак не в залитом солнцем весеннем Токио. Но новоявленного врага Усаги такое несоответствие не смутило. Она весело помахала Усаги маленькой ладошкой, с некоторым усилием открыла неподатливую дверь, шагнула внутрь и исчезла вместе с будкой, оставив Усаги наедине с нехорошо улыбающейся госпожой Алисой, точнее, с ее фагом.
— Споем? — предложил фаг гаденьким голосом и продемонстрировал Усаги увесистый, утыканный шипами микрофон.
— Обязательно им надо со мной разговаривать, — крикнула Усаги, уворачиваясь от удара. Она знала, что где-то около фургона спряталась Луна и что она тоже все видела — и то, что новый враг оказался Сейлор Воином, и что этот Сейлор Воин — опять маленькая девочка, и будку, и монстра, и, самое главное, прозрачный, почти воздушный цветок, мерцавший у лба бесчувственной госпожи Алисы. Усаги надеялась, что, хоть Луна и кошка, она все-таки уже сделала какие-то выводы и разобралась во всем лучше, чем она сама. То есть, лучше, чем никак.
Микрофон-булава с глухим чавканьем впечатался в землю рядом с Усаги, и она с визгом отпрыгнула, стукнувшись спиной о кузов машины. Поднятая ударом пыль почти заслонила фага и его нелепые кривляния.
— Сейлор Мун! — высунувшаяся из-за колеса Луна была, как обычно, начеку. — Что ты стоишь? Атакуй!
— Ага, атакуй! Ты разве не видела? Это же госпожа Алиса!
— И что теперь? Предлагаешь измотать ее бегом?
Нет, эта идея была не очень. Усаги была неплохо подкована физически — не первый год сражалась все-таки, но монстр-то вообще мог оказаться неустанным.
Тем временем фаг подобрал булаву и раскручивал ее, чтобы вмять уже в фургон, желательно вместе с Сейлор Мун. Усаги напружинила ноги, готовясь прыгнуть в сторону, и тут наверху сверкнуло, грохнуло, и монстр откатился назад, визжа и дымясь. Не пригодившаяся булава отлетела куда-то в кусты.
Вот тебе и раз. А Усаги-то думала, что она раньше ничего не понимала. Она задрала голову — посмотреть, что это за молнии такие интересные — без грозы и персонально для монстров, и немедленно покраснела.
Ну хорошо, за все время сражений Усаги повидала разные боевые костюмы, и у нее самой юбка была не то чтобы верхом скромности, но то, что было надето на вновь прибывших, уже не в какие ворота не лезло. Усаги такое видела только в одном месте, куда приличные девочки не ходят. И она, между прочим, не ходила! Ее просто Минако «на слабо» взяла. Но только посмотреть, а не надеть на себя! Хотя, если вспомнить, что обычно не воин выбирает костюм, а костюм воина…
Пока Усаги обдумывала эти невероятной важности детали, одна из трех фигур, стоявших на кузове, занесла руку для новой атаки. Мысли об одежде мгновенно вылетели у Усаги из головы.
— Стойте, вы что? — она испуганно кинулась вперед, пытаясь заслонить собой фага. — Его нельзя атаковать, это человек!
— Был человек, — поправила ее одна из фигур. — Теперь монстр. Так что отойди в сторону, дай дело закончить.
Разумеется, Усаги не сдвинулась с места. А сама панически соображала, что теперь делать. Эти трое, пожалуй, все-таки не будут на нее нападать… Или будут? Но они-то ладно, а вот монстр сзади точно не будет раздумывать. Эх, как жалко, что девочек нет! Даже если Луна сейчас за ними побежит, они все равно не успеют. И Такседо Маск больше не придет… по понятным причинам. Даже ее маленькая, но смелая Чиби Мун была слишком далеко. Занесший руку воин еще раз предупреждающе крикнул, готовясь ударить, и Усаги крепко зажмурилась, надеясь, что это все-таки будет не очень больно, а уж потом… потом они как-нибудь разберутся.
В этот-то момент оно и случилось. Усаги почувствовала легкое покалывание во лбу, по всему телу побежали теплые ручейки, и Усаги чуть не рассмеялась, осознав, что забыла про еще одного друга — собственную силу. Которая, хоть и проявлялась иногда неожиданно и непонятно, все же не оставляла свою хозяйку без присмотра.
Почти белый, сверкающий мягкими искрами свет окутал ее горячим маревом, шурша юбками и гладя перышки на крыльях. Усаги ощутила знакомый вес в ладонях и сжала пальцы на рукоятке полученного недавно жезла. Теперь надо было внимательно слушать, хотя Усаги была уверена, что она не сможет не распознать слова нового заклинания, даже если будет кричать в голос.
«Звездный свет», — сказали ей, и она повторила. «Медовый месяц». «Исцеляющий поцелуй». Слова не были японскими, но Усаги поняла, что они такое, потому что она видела тихие спящие галактики, видела двух людей, держащих чашу, видела женщину, склонившуюся над больным ребенком. Видела и понимала, что теперь все будет хорошо, и никто не умрет, и все вернутся домой.
Она открыла глаза и глубоко вздохнула. Сила, прошедшая через нее, мерцала в воздухе и неслышно уходила в землю. Монстр исчез, и нежный цветок у лба госпожи Алисы укутывал собой хрупкий, чистый кристалл — ее Звездное Семя. Усаги, чувствовавшая себя все еще нездешней и зыбкой, как и всегда после применения силы, обернулась, чтобы счастливой улыбкой встретить взгляды тех троих воинов — но их уже не было. Только Луна выглядывала из-за колеса, знаками показывая, что надо найти укромное место и перевоплотиться, пока не пришла в себя госпожа Алиса.
И Усаги ушла. Усаги перевоплотилась. Усаги разгладила юбку, поправила прическу и отправилась искать девочек, чтобы рассказать им про будку, фага, новых воинов и новую войну.
|
|
|
| |
|
|
|
|
31.01.2015, 16:25
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
5. Старлайты негодуют, и почти обоснованно.
— Сила очищения. Они что, издеваются?
Вопрос был явно риторическим, поэтому Сейя и Таики промолчали. Они были обескуражены не меньше Ятен — обескуражены и подавлены. Хотя могли бы и догадаться, что на Земле могут быть свои Сейлор Воины.
— Главное — не надо устраивать панику, — Таики зашагала по студии, где группа «Три Огня» собралась на гипотетическую репетицию. — Конечно, нам не следовало сразу ввязываться в бой, нужно было выждать и разобраться, что к чему… Но посмотрим правде в глаза: имея в команде Сейю, мы сводим вероятность разумных действий к нулю.
— А чего такого-то? — Сейя вяло дернула плечом. — Что мне, стоять в стороне надо было?
— Да, стоять! Молча. Это первый монстр, с которым мы столкнулись на Земле, что может быть глупее, чем сразу кидаться в бой с неизвестным врагом?
Возразить было нечего. Сейя опять пошла на поводу у эмоций. А эмоции, едва почуяв запах какой-никакой, но драки, радостно завопили «ура» и рванули вперед вместе с хозяйкой, не слушая змеиного шипа бежавших сзади Таики и Ятен. В итоге получилось… что получилось.
— Ладно. Забудем про монстра, — Таики нервно потерла рукой лоб. — С ним все понятно: нестабильное порождение темной энергии, слабая сущность, слава звездам, что он объявился, а то я уже думала, что опять ошиблась в расчетах. Вернемся к воительнице. Почему она может исцелять превращенных?
Ответом снова было молчание. На памяти девочек такой способностью обладал только один человек на свете, и они были уверены, что эта способность ушла навсегда вместе с ним.
— Хорошо, это тоже временно объявим неразрешимым, — мысли Таики скакали с одного предмета на другой. — Что действительно важно, так это разработать правильную стратегию в сложившихся обстоятельствах. Мы имеем незнакомого Сейлор Воина, и я уверена, что одним — одной — дело не ограничится. Как они отнесутся к нашему появлению, мы не знаем. Зато знаем, что они сильнее нас, чему я совершенно не удивлена.
Молчание стало угрюмым. Ятен и Сейя хмуро переглянулись.
— Ну что? — раздраженно спросила Таики. — Будете спорить? Кто из вас сейчас готов один на один выступить против той землянки?
Ятен презрительно хмыкнула и откинулась на спинку дивана:
— Да никто, никто. Лицо только такое не надо делать. Мы не виноваты, что у нас дома другой состав воздуха, другой рацион и другое давление. Попади эта сегодняшняя очистительница на Кинмоку, ей бы тоже несладко пришлось.
— Как бы то ни было, — Таики пожала плечами, — но факт есть факт: здесь мы физически слабее. Легче ломаемся, скажем так. Я бы сказала, что стратегически мы подкованы лучше, — у землянки я вообще не заметила никакой методики, — но в бой с ней я бы не рискнула ввязываться.
— А чего сразу в бой-то? — Сейя озадаченно посмотрела на напарниц. — Она вроде дружелюбная, девочка эта, разве нет?
— Сейя, — Ятен выразительно приложила ладонь ко лбу. — Надеюсь, это была убогая попытка оправдать твое сногсшибательное поведение, или я сейчас сдохну раньше запланированного. Какое «дружелюбная»? Тебе что, память отказывает? Напомнить, как выглядели наши враги — тоже Сейлор Воины, к слову, — когда они впервые появились на Кинмоку?
Нет, напоминать было не надо. Сейя хмуро потупилась. Она все равно не хотела соглашаться с девочками, но аргумент «земная воительница — хорошая, потому что я так чувствую» явно лучше было оставить при себе.
— И вообще, меня эта девчонка выбесила, — продолжила Ятен. — Вы видели ее лицо? Эти глазки овечьи? Сразу видно, ей только с мелкими монстриками типа этого и приходилось иметь дело, да и то, даже с ними она не смогла бы справиться без нас. Чудовище ей жалко, с ума сойти. Душа у нее, понимаете, нежная, как цветок. Жалкое зрелище!
Сейя опять ничего не сказала, потому что Ятен, сама того не желая, довольно точно описала их самих — до падения Кинмоку. Честные, наивные, такие милые девочки, верящие в добро и в дружбу. Естественно, земная воительница была дня них как плевок в лицо, напоминание о том, какими они могли бы быть, сложись их судьба не так ничтожно. Сейя бы и хотела испытывать закономерную злость, но у девочки с нелепыми крылышками и игрушечным жезлом был такой чистый взгляд, и сама она была такая… светлая. Даже странно было думать, что она может оказаться врагом. И тем не менее, она стояла у них на пути, особенно со своим неуместным стремлением защищать врага.
— Вот что, — решила Таики. — Исправить оплошность Сейи мы не сможем, да и в любом случае наши планы не предполагают возможность оставаться в тени. И я постепенно прихожу к выводу, что новые воины нам только на руку.
— Каким это образом?
— У нас появился шанс быть на виду, не ввязываясь в реальный бой. Главное — не показать земным воинам и наконец-то найденным врагам нашу слабость. Мы будем вмешиваться ровно настолько, чтобы не дать землянам проиграть, но не подставляться под удар… Благо теперь есть кого подставлять.
Сейя оторопело посмотрела на Таики:
— Что-что? Эй, так мы точно не договаривались!
— Ой, смотрите, совесть проснулась, — Ятен так и сочилась ядом. — Не надо благородство-то изображать. Мы его оставили на Кинмоку, и еще много чего оставили. Скажешь, все наши предыдущие поступки были умереть какими замечательными? Или, может, ты забыла, что у нас еще впереди?
Возразить было снова нечего, кроме того, что было и без того гадко, а стало еще гаже. И немного захотелось плакать.
— Ятен, не ерничай, — Таики скрестила руки на груди. — А ты, Сейя, соберись, пожалуйста. Мы знали, на что идем. Я не собираюсь сворачивать на полпути из-за сантиментов. В конце концов, может обойтись и без жертв, хотя я лично в этом сильно сомневаюсь. Земля падет, как и Кинмоку, и для нас вопрос больше в том, успеем мы или нет. Ты согласна?
Сейя уныло кивнула. Согласна она, согласна, уж расчувствоваться на секунду нельзя.
— Очень хорошо, — Таики хлопнула в ладоши. — Значит, мы договорились. Тогда я предлагаю вопрос закрыть и перейти к репетиции. Концерт уже очень скоро, а Сейя все еще читает собственную лирику по бумажке. Ятен, прекрати ухмыляться, ты вообще иногда сбиваешься с такта. Хочешь выступать под запись?
Этого Ятен не хотела, и девочки расползлись по своим инструментам — прогонять по тысячному разу новую концертную программу. Их стратегия была ветвистой и требовала усердия на всех фронтах.
|
|
|
| |
|
|
|
|
31.01.2015, 16:25
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
6. У Усаги в классе пополнение, но она совершенно этому не рада.
Вообще-то Усаги была доброй девочкой. Доброй, милой и вежливой. Но прибывшие сегодня в их класс новички наглядно доказывали, что даже такую прекрасную Усаги можно довести до белого каления.
Сначала она даже обрадовалась. В конце концов, не в каждой школе учится популярная музыкальная группа. Пусть даже сама Усаги любила другую музыку, а еще больше — мультики. Но девочки только и говорили, что о «Трех Огнях», а раз они были довольны, то и Усаги радовалась тоже.
— Они такие классные, — трещала Минако, прилаживая над кроватью огромный постер: три темных силуэта на фоне бьющих в небо прожекторов. — Ты подумай, они ведь всего-навсего наши ровесники, а уже играют по всей Японии! И знаешь что? Я, Минако Айно, собираюсь последовать за ними… и переследовать, вот! Теперь, когда я в старшей школе, меня ничто не остановит! Держись, мир большой эстрады, я иду!
— Я далека от глупого фанатизма, — высокомерно заявляла Рей. — Просто в этих троих что-то есть. Какая-то… красота и загадочность. Они такие таинственные, особенно Ятен с его магнетическим взглядом. И тексты их песен... они говорят о глубоких внутренних страданиях, о прекрасной, тонкой душе. Впрочем, куда тебе это понять, Усаги. Где, знаешь ли, прекрасное, а где ты.
— Я заинтересовалась ими после интервью, которое Таики Коу давал одному из телеканалов, — объясняла Ами. — Меня поразил неожиданный для такого молодого человека взгляд на вещи. Рациональный, глубокий и очень выдержанный. Я удивлена, что он выбрал такое странное поприще для применения своих талантов, но, с другой стороны, это шанс увидеть изнанку шоу-бизнеса непредвзятыми глазами. Я с интересом слежу за его публикациями… я имею в виду, интервью, и все больше убеждаюсь, что хотела бы поговорить с ним лично.
— Но они необычные… и красивые… и милые… — Макото смущенно вертела в руках чайную ложку. — Не знаю! Они просто… такие. И когда их слышу их песни, мне становится так хорошо и грустно! Даже хочется плакать. Мне кажется, люди, которые так прекрасно поют, должны быть замечательными! Я бы так хотела с ними дружить… Ой, Усаги, погоди, сюда не нужно добавлять разрыхлитель!
Усаги хотела дружить со всеми, а песни ей не особо понравились, но девочки так прыгали — все, кроме Ами, разумеется, — когда узнали про приезд звезд, что и Усаги попрыгала за компанию. Она вообще никогда не отказывалась лишний раз попрыгать.
А в понедельник к школе подъехала машина, и из нее вышел этот самый невежливый, малосимпатичный тип, который ни за что ни про что обозвал ее в парке и вел себя как незнамо кто, а теперь взял и оказался тем Сейей Коу, который так нравился девочкам. И, что всего хуже, он вместе с друзьями перевелся к ней в класс и сел за парту позади Усаги. И это как раз когда она всерьез вознамерилась учиться!
— Хорошо, что мы с тобой уже знакомы, — шепотом сообщил он ей, пока учитель вдохновенно рассказывал про периодичность тригонометрических функций. — Покажешь мне школу?
— Точно-точно, покажет! — Минако уже вертелась около их парт. — А я помогу, правда, Усаги?
Усаги повернулась, чтобы возмущенно сообщить, что они ни капельки не знакомы, потому что это было никакое не знакомство, а если ему так хочется экскурсий, мог бы и «пожалуйста» сказать. Но учитель гневно прикрикнул на них, и Усаги быстренько уставилась на доску.
— Ты что такая нелюдимая? — снова поинтересовался голос сзади, и Усаги подумала, что она совсем не предвзята, но его акцент ужасно, чудовищно глупо звучит. Как он вообще поет с таким выговором? На этот раз, впрочем, она не обернулась, а только прозрачно намекнула через плечо:
— Ты зато чересчур общительный!
Сзади фыркнули. Ну и самомнение! Усаги бы давно стало стыдно, будь она на его месте. Но она, слава богу, не на нем, она сидит впереди, смотреть на наглого мальчишку не собирается, а будет внимательно слушать учителя, потому что математика в старших классах — это вам не шуточки. Особенно для нее. А то вообразил тут, что, раз он поп-идол, все ему внимание уделять должны. Еще чего! Урок важнее.
И тут она буквально онемела. Потому что ее определенно тихо, но настойчиво трогали сзади за волосы.
Урок уроком, но уж этого стерпеть было нельзя. Он за младшеклассницу ее считает, что ли? За косички дергать собрался, вы подумайте! Усаги с тяжелым вздохом развернулась. Новенький и не подумал смутиться, даже руку не убрал, только улыбнулся с самым невинным выражением лица.
— Что ты делаешь? — безнадежно спросила Усаги.
— Штуки у тебя на голове тыкаю, — радостно сообщил Сейя Коу.
— Сам ты «штуки»! Это оданго, и это национальная прическа, к твоему сведению! И их нельзя «тыкать», как тебе вообще это в голову могло прийти!
— «Оданго», — повторил тот. — Смешные они!
— Ой-ой-ой, на себя бы посмотрел! Корчишь из себя крутого, а у самого хвостик, как у девочки!
Поддевка была так себе, но Сейя неожиданно спал с лица:
— Я не девочка!
— Ты так говоришь, как будто это оскорбление.
— И у меня тоже национальная прическа.
— Да пожалуйста! Я-то тут при чем?
— Средний ряд! Что у вас происходит?
Учитель возмущенно забарабанил карандашом по парте и принялся изучать список класса:
— Ага. Сейя Коу. Что же, Сейя, думаешь, что твой статус делает тебя особенным? Заблуждаешься. Сейчас ты выйдешь к доске, и я проверю, соответствуют ли твои знания твоей самоуверенности.
Оставшуюся часть урока новенький позорился у доски, потому что, как оказалось, его познания в математике были даже хуже, чем у Усаги, если это было вообще возможно. Кое-где он спохватывался и начинал строчить мелом, как ненормальный, но в основном плавал и только корчил рожи у учителя за спиной. Его товарищи следили за ним с гробовыми лицами и даже не пытались помочь, хотя весь остальной класс шептал подсказки и хихикал, когда учитель стучал ладонью по столу. Усаги должно было быть весело, но ей почему-то было неловко. Она хорошо знала, каково это, когда перед глазами эти ужасные формулы, а затылок сверлит взгляд учителя, а время идет, а еще где-то в классе сидит Ами и ужасно, ужасно переживает. Она переживала и сейчас — Усаги видела, как она нервно кусает ручку и отчаянно шепчет: «Простейший, ну простейший ведь пример!» И Усаги огорчалась за Ами, которая ни в чем не виновата, и за Сейю, который хоть и виноват и вообще странный, но все-таки жалко его, потому что первый день в новой школе — и сразу плохие отметки.
Поэтому, собственно, она и не отказалась, когда Сейя подбежал к ней после урока с вопросом про экскурсию. Только тяжело вздохнула и отправилась ходить по этажам, рассказывать про местные порядки и удивляться тому, какая она все-таки добрая.
|
|
|
| |
|
|
|
|
31.01.2015, 16:26
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
7. Сейя ведет себя неблагоразумно. Никто не удивлен.
Таики и Ятен не стали сильно ругаться. Ятен только выразительно постучала пальцем по лбу, а Таики прочитала небольшую, но эффектную лекцию о правильном распределении кипящей энергии.
С точки зрения Сейи, ничего сверхъестественного не произошло. Просто раз уж, согласно местным законам, они были обязаны посещать учебное заведение, Сейя намеревалась хотя бы извлечь из него максимальную выгоду.
Выгода на практике заключалась в том, чтобы хвостом таскаться за девочкой-оданго в безнадежных попытках выяснить, как она и ее необычная аура влияют на окружающую действительность. Таики и Ятен несколько раз продефилировали мимо нее, но ничего не почувствовали. Остальные ученики тоже не стремились держаться к ней поближе — ну, кроме ее подружек, естественно, которых было то ли три, то ли четыре штуки. Сама Сейя успела выяснить, что эффект не зависит от настроения и самочувствия девочки, он просто есть, и все. И видит его почему-то только она.
— Естественно, — пожала плечами Таики, — раз на этой планете есть магия, она так или иначе проявляется в людях. Довольно редко, что неудивительно, но это случается. А ты и обязана такие вещи чувствовать, зря тебе, что ли, дома поручали отыскивать следы. Я сейчас не про то, что ты пользуешься своим талантом более чем бездарно, но в целом про то, что наша… кхм… что тебе определенно благоволили определенные люди в определенном плане. Так что кончай приставать к школьнице. Займись лучше поиском потенциальных жертв вместе с более полезными членами команды. Или партию свою хотя бы выучи наконец.
Ятен не сказала ничего. Ятен посматривала насмешливо и, завидев Сейю с Усаги Цукино, начинала ехидно насвистывать очень пошлую попсовую мелодию.
А Усаги Цукино сердилась. Она, разумеется, не могла понять, какого беса этот липучий мальчишка к ней прицепился. Покровительство новеньким, насколько Сейя поняла, в японских школах не было принято, да и Цукино никто ответственной не назначал, так что ситуация выглядела бы совсем странно, если бы по школе не пошел слух, что они «встречаются». Концепцию «встречания» Сейя так до конца и не постигла, но запомнила, что при этом девочка зовется «девушкой», а мальчик — «парнем», и для них считается нормальным шататься везде вдвоем. Очень удобно. Усаги Цукино этот вариант, конечно же, не устраивал, но она, видимо, записала Сейю в непробиваемые болваны и смирилась, благо сама Сейя начинать любовные игры и не планировала. Она ничего, в общем-то, не планировала. На деле все, что можно было здесь расследовать, закончилось уже давно, но Сейя не желала признавать, что просто следовала по пятам за источником собственного хорошего самочувствия, принимая раздраженную помощь, когда школьные коридоры путались, автомат с напитками отказывался сотрудничать, а иероглифы в расписании переставали быть понятными.
На этот раз Цукино повела ее смотреть тренировку одного из школьных спортивных клубов. По дороге она мрачно описывала игру «американский футбол», которая, по ее словам, ничего не стоила, потому что там не кормили сладким и нельзя было поехать в Америку. Сейя послушно фыркала и думала, что, будь там хоть триллион Америк, все равно этот клуб был бы ей глубоко побоку. Пока они не вышли на стадион, и она не увидела матч.
Она никогда прежде не интересовалась земными спортивными играми — по вполне понятным причинам. То, что она видела, казалось ей глупым и скучным, да и сама она на Землю прилетела не в игрушки играть. Но теперь она стояла возле скамеек болельщиков и понимала, что видит практически точную копию главной кинмокской игры — такую же грубую, жестокую, с теми же почти несуществующими правилами. Пусть ритуальные костюмы игроков были не такими пестрыми, как дома, пусть их маски не щерились звериными мордами, пусть вместо окровавленного сердца животного по полю летал стерильный резиновый мяч — Сейе было все равно. Тело мгновенно воскресило знакомые движения, и она, даже не подумав, что не имеет права входить в круг посреди матча, кинулась в самую гущу игры.
Она могла быть слабой на Земле, но она все еще была ловкой, она все еще была легкой и гибкой. Она перехватила мяч и побежала с ним к тому, что здесь должно было считаться воротами. Она слышала топот ног за своей спиной, чувствовала, как нервно вибрирует под подошвами земля, и знала, куда ей надо кинуться, как извернуться, чтобы сердце осталось у нее, и поднести его Принцессе могла именно она. Сейя метнулась влево, вправо, ушла от игрока в решетчатой маске… И упала на песок, получив страшнейший удар в плечо.
Пока она валялась ничком, приходя в себя и вытирая немедленно хлынувшую из носа кровь, к ней подбежала Цукино и принялась отчитывать ударившего Сейю игрока. По идее, ругать надо было совсем не его, но Сейе было больно, и она проигнорировала уколы совести. А когда она поднялась на ноги, прижимая к лицу вымокший рукав, регбист снял маску и протянул ей руку.
— Я не хочу, пусти, Оданго, — сипло сказала Сейя, пока Цукино, кипя возмущением, тащила ее в медкабинет. — Так заживет.
— Меня зовут Усаги! И не говори, что ты вдобавок к автоматам боишься еще и врачей!
— Не боюсь! — обиделась Сейя. Хотя автомат и вправду был страшный. Но не могла же она сказать, что ей нельзя наносить на кожу непроверенные земные мази, не вызвав кучу вопросов подобным признанием. — Просто… да ты все равно не поймешь! Оданго.
— Крысиный Хвост, — вяло огрызнулась Цукино, но остановилась. — Хотя действительно, что я с тобой вожусь, как с маленьким. Иди отмывайся сам. Или опять забыл, где твой туалет?
— Не забыл, — поспешно сказала Сейя. — Но ты возись со мной, пожалуйста!
Цукино безнадежно вздохнула, явно вопрошая небо, за что оно так с ней. Но, видимо, у Сейи, с ее грязным пиджаком и размазанной по лицу кровью с землей пополам, был такой жалкий вид, что девочка смягчилась:
— Ладно. Но я покажу тебе оставшиеся школьные клубы, и все!
Сейя радостно закивала, подсчитывая в уме, что клубов осталось меньше, чем на неделю, а значит, нужно будет срочно изобрести новый способ легально находиться рядом с Цукино. Желательно, такой, который не будет ее так раздражать. А если лучших идей не найдется, похоже, останется только применить эту самую штуку со «встречанием».
|
|
|
| |
|
|
|
|
31.01.2015, 16:26
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
8. Иннеры дегустируют новые коктейли, а в Рей просыпается художник.
— Я буду шоколадный с шоколадными вафлями, шоколадным безе и шоколадными пирамидками!
— Мне просто кофе с молоком, пожалуйста.
— Я возьму апельсиновый.
— А я — с гранатовым соком, и мятой, и лимончиком!
— Ух ты, я тоже такой хочу.
— Ой, а можно мне трубочку с ананасом? Нет, лучше с клубникой. И можно красненькую?
Когда замученный официант наконец удалился, девочки склонились над столом с видом самым многозначительным.
— Итак, — начала Рей, — мы в сборе.
— А мы когда-то бываем не в нем?
— Ну Макото! Это официальное военное собрание, давайте посерьезнее! Минако, ты бумагу принесла?
— Еще как! — просияла Минако и выудила из сумки стопку нежно-розовых, украшенных виньетками и сердечками листов. — Что? Я, как воин любви и красоты, не могу позволить проводить собрание на некрасивой бумаге. Где посеешь, там и пожнешь!
Ами неловко кашлянула. Рей покраснела, выхватила у Минако пачку и щелкнула ручкой, не шибко симпатичной, зато с фиолетовыми чернилами.
— Ладно. Перейдем к делу. У нас есть один новый враг, — она нарисовала в углу листа кривоватый череп с костями, — три новых неизвестно кого, — рядом с черепом появились три вопроса, — и все они — Сейлор Воины. Так?
Девочки синхронно кивнули.
— Итого, у нас пополнение. Ами, в Солнечной системе еще остались планеты?
— Нет, — Ами покачала головой. — Впрочем, можно рассмотреть малые тела, такие как карликовые планеты и планетоиды. И, конечно, остаются еще спутники.
— Признавайтесь, кто пригрел под крылом змею? — грозно спросила Минако. Усаги и Макото прыснули. Рей метнула на них строгий взгляд.
— Луна сказала, что не помнит таких воинов, — пояснила Усаги. — Ни врага, ни этих трех. Их, правда, она вообще плохо разглядела.
— Значит, они из будущего, — Макото откинулась на спинку кресла. — Может, там бунт какой в Сейлор войсках?
— В каких войсках?
— Ну, если там у каждого спутника по воину, то можно и войска организовать.
— Теорию со спутниками стоить рассмотреть, — задумчиво сказала Ами. — Но пока мне кажутся более актуальными слова Макото про бунт. Вполне возможно, что часть Сейлор Воинов подняла мятеж. Тогда остальные воины, которых видела Усаги, были посланы гасить восстание. И все они могли проникнуть в наше время через разрыв, который использовала Чибиуса, чтобы вернуться в будущее.
На словах про Чибиусу губа у Усаги немного дрогнула. Она все еще не решила, рада она отлету несносной малявки или ужасно скучает по своей милой дочурке. От излишних эмоций ее спас официант, который подлетел к столу с подносом, выдал Усаги шоколаднейший из шоколадных коктейлей и этим немного примирил ее с действительностью.
— Про будущее и разрывы можно было бы спросить Сецуну, — Рей изобразила на листе упрощенную копию Врат Времени, — но она неизвестно где. И все они неизвестно где.
— Это точно, — вздохнула Минако. — У нас тут новая война, а мы в половинчатом составе! Еще и Мамору улетел.
Вот это было уже чересчур. Усаги уткнулась в свой коктейль и поняла, что еще одно такое напоминание, и она разбавит его сладость горькими-прегорькими слезищами.
— Ладно, поговорили о серьезном — и хватит, — выпалила Рей, тревожно поглядывая на Усаги и зачеркивая нарисованную шляпу-цилиндр. — Все равно у нас слишком мало информации, чтобы делать выводы. Не последний же это бой, в конце концов, встретимся еще и с теми воинами, и с этими, а тогда уж и поговорим. Давайте лучше обсудим… эээ… школу! Да! Школу! Счастливые вы все, вы учитесь с «Тремя Огнями»!
— Усаги везет больше всех, — с преувеличенным энтузиазмом подхватила Минако. — Ее выбрал Сейя!
— Тоже мне, счастье, — пробормотала Усаги, все еще слишком погруженная в свои огорчения, но не настолько, чтобы пропустить мимо ушей вопиющую несправедливость. — Я-то его не выбирала. Я от этого выбора скоро рыдать начну.
— Не надо рыдать, — Минако подмигнула ей. — Надо пользоваться положением! Например, познакомить Сейю со своей почти знаменитой и во всех отношениях сногсшибательной подругой.
—Эй, — Рей кинула на Минако возмущенный взгляд. — Ты и так себе уже Таики забрала, оставь немного другим!
— Но Рей, разве ты не «далека от глупого фанатизма»?
— К-конечно, далека! «Три Огня» интересуют меня… как личности!
— Неприличности?
Усаги не удержалась и фыркнула. Сменили шило на мыло: вместо огорчительных напоминаний — очередной разговор про «Три Огня», как будто они их и так мало обсуждают. Тем более что у нее лично оставался еще один очень важный, тревожный и невыясненный вопрос: Усаги не могла принять мысль, что Сейлор Воин может все-таки быть врагом.
Она через это уже проходила. Она помнила, как грустно смотрели на нее Уран и Нептун, когда она спрашивала, могут ли они быть друзьями, и как они уходили от нее в темноту, чтобы спасти свет. Неужели то теплое и прекрасное, что испытывает, перевоплощаясь, она сама, может быть исковеркано и направлено на дурные цели? Усаги не могла, просто не могла в это поверить. Новый враг вел себя… как враг, но Усаги все-таки надеялась. Ну вдруг ошибка? Вдруг недоразумение? Сейлор Воин не может быть плохим! Потому что не может быть.
Важное военное собрание закончилось тем, что Макото сложила из каракулей Рей самолетик, Минако пообещала поделиться «Тремя Огнями» со всеми желающими, а Усаги встала из-за столика с шоколадными усами и твердым убеждением, что все будет хорошо. Главное, просто честно поговорить друг с другом.
|
|
|
| |
|
|
|
|
31.01.2015, 16:26
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
9. Таики устраивает спектакль одного актера, но зрители не аплодируют.
Сейлор Воинов было пятеро, и все они улепетывали от атак девочки с золотыми браслетами на руках.
— Вы помните такую? — тихо спросила Ятен.
Сейя помотала головой, Таики тоже пожала плечами:
— Учитывая скорость, с какой она меняет своих помощников, у нас нет никакого шанса встретить старых врагов. Скорее всего, они давно убиты ей же.
— Жаль, — Ятен с деланным равнодушием прикрыла глаза. — Впрочем, так даже лучше. Эта не выглядит сильно опасной, меньше надо будет готовиться. Пошли, что ли, заявим о себе?
Таики кивнула. И прибавила:
— Никаких необдуманных ходов. А лучше — вообще никаких ходов. На Сейю и без того нельзя смотреть без слез.
Сейя крякнула и потерла черный-пречерный синячище на все правое плечо. Синячище отозвался ноющей болью. Последствия незапланированной игры в американский футбол давали о себе знать.
— Говорить буду я, — продолжила Таики. — Как только дам сигнал к отступлению — уходим. Не высовываться, не лезть в бой, не провоцировать атаки. Ясно?
Сейя и Ятен кивнули, первая — немного виновато, вторая — с видом «не очень-то и хотелось».
— Тогда вперед, Сейлор Старлайты. И еще раз: без глупостей.
Тем временем на школьном заднем дворе, превращенном в импровизированное поле боя, продолжалась нешуточная суета.
— Ты хоть кто такая, а? — воин с длинной черной шевелюрой высунулась из-за сложенных грудой старых радиаторов, за которыми спрятались отважные защитницы Земли.
— Сейлор Железная Мышь! — гордо заявила нападавшая.
— Я же вам говорила! — жалобно сказали из-за радиаторов. Сейя улыбнулась. Говорила та воительница, которая не дала им в прошлый раз убить фага.
— Ты не сказала, что она Мышь, — отозвался второй голос, и из-за батареи показался красный бант.
— Венера, не вредничай! Она не представилась!
— Как невежливо, — вздохнул третий голос.
— Ой, невежливо! — возмутилась Мышь. — А сами-то! Кроме Сейлор Мун, никто и не назвался, выскочили и давай орать.
Земные воины неохотно подняли головы из-за своей баррикады.
— Я — Сейлор Марс, — объявила черноволосая.
— Я — Сейлор Юпитер, — сообщила обладательница третьего голоса.
— Сейлор Венера, — девочка с красным бантом подмигнула Мыши.
— Сейлор Меркурий, — смущенно представилась молчавшая до сих пор воительница.
— Ну, меня ты знаешь, — последняя из девочек вылезла из-за груды, поправляя сползшие крылья.
— И мы покараем тебя! — хором заявили они. Конец речевки, впрочем, потонул в грохоте радиаторов: Сейлор Мун, перелезая, задела их ногой.
— О-о-очень впечатляет, — с издевкой протянула Мышь. — Даже не знаю, бояться или смеяться. Впрочем, звездное семя этого вашего именитого профессора такое слабое, что я, пожалуй, просто удалюсь. А вам оставлю своего фага!
Перед Мышью возникла нехорошо знакомая Сейе будка, и она запыхтела, возясь у двери.
— И вправду не красная, — расстроенно констатировала Венера.
Слегка взопревшая Мышь справилась с дверью, прыгнула внутрь, и будка улетучилась. А из-под заднего крыльца школы раздалось многозначительное рычание.
— Что за бред? — Ятен с брезгливостью смотрела на новые догонялки. — Каким образом они собираются спасать свою планету с такой организацией?
— Таким же, как и мы: проигрывая и умирая, — Таики коснулась броши на груди. — Отойдите, я атакую.
Удар Таики настиг фага в тот момент, когда он готовился загнать земных защитниц под то крыльцо, откуда вылез сам. Атака была не смертельной, просто на какое-то время обездвижила его. Сейя с облегчением поняла, что Таики учла силу очищения, и сегодня, скорее всего, никто не умрет.
— Жалкое зрелище, — сказала Таики. — Вас так много, а вы не можете справиться даже с убогим фагом.
— Как, еще одна? — простонала Сейлор Юпитер, потирая ушибленное колено. — Нет, погодите, их еще и трое?
— Это другие, они друзья, — Сейлор Мун радостно замахала руками. — Ну помните, я вам говорила?
— Точно, — фыркнула Венера. — Права ты была… про костюмчики! — она пихнула Сейлор Мун в бок.
— Мы вам не друзья, — высокомерно заявила Таики, пока Ятен за ее спиной тихо интересовалась у Сейи, при чем тут их облачение. — Вы слишком слабы, чтобы сражаться бок о бок с нами. Дважды мы вас спасли, но не рассчитывайте впредь на нашу помощь.
— Больно надо. Много было той помощи, — красивая Сейлор Марс помогла подняться Меркурию. — Дурные какие-то. Сейлор Мун, действуй.
— Ну погодите! — огорченно взмолилась та. — Давайте не будем ссориться! Мы же все Сейлор Воины, мы можем работать вместе. Расскажите хотя бы, откуда вы! И что за Звездные Семена? Вы же знаете?
Они знали. Но Таики велела молчать, а сама говорить не спешила. Она все еще держала пальцы у броши, внимательно следя за распростертым ниц фагом. На земных защитниц она будто бы не обращала внимания.
— Сейлор Мун, ну их к чертовой матери! — Юпитер встала в полный рост и выступила вперед, как будто желая заслонить остальных. — Воображалы! Уходите отсюда, без вас разберемся.
Ятен с видом совершенно равнодушным тихонько поинтересовалась у воздуха, не стоит ли кое-кому особо наглому самую малость навалять. Сейя прыснула. Таики молча, но внушительно показала им за спиной грозный-прегрозный кулак. Земные воины продолжали выкрикивать не слишком изобретательные обзывалки:
— Залезли тут на крышу… крышелазы!
— Катитесь!
— И костюмчики заберите!
Сейя обратила внимание, что из всех помощниц Сейлор Мун только Меркурий не присоединилась к общему гавканью. Она тревожно переводила взгляд с новых воинов на своего лидера, у которой по-детски выпячивалась губа, как будто Сейлор Мун не ожидала такого быстрого и неприятного исхода.
Тем временем фаг наконец сбросил оцепенение и поднялся, и Сейя поняла, чего ждала Таики. Земные воины за препирательствами совершенно забыли про монстра, и поэтому атака Таики вновь уложила фага на полпути к ним, с разинутой пастью и выпущенными когтями.
— Прекращайте ваши ребячества и заканчивайте бой, — холодно сказала Таики, разворачиваясь. — Как я уже сказала, мы не сможем вечно приходить вам на помощь. Прощайте, было неприятно познакомиться.
И они ретировались, не дожидаясь финала, хотя Сейя очень хотела еще раз посмотреть на исцеляющую силу Сейлор Мун.
— Тонко. Цинично. Метко. Мерзко. Вердикт: ты превзошла себя. Даже мне стало противно, — перевоплотившаяся Ятен одергивала пиджак и поправляла прическу перед стеклом пустующей будки охранника. — Я ошибаюсь, или мы только что завели себе новых, пусть даже донельзя убогих врагов?
— Не говори ерунды, — устало сказала Таики. — У нас совсем другие враги и совсем другие цели, которые точно не понравились бы Сейлор Мун и ее воинам, будь они в курсе. Это было ясно и без перебранки, но сегодня я убедилась окончательно. Вы видели, как они сражаются: защита до последнего, никакой агрессии. Очень мило. И совершенно не подходит нам. Значит, мы остаемся в стороне и пытаемся убедить земных воинов, что от нас лучше держаться подальше, чтобы они, не приведи звезды, не сунулись со своей идеологией нам под руку в ответственный момент. Я надеюсь, после сегодняшнего спектакля хотя бы Меркурий поняла намек.
Сейя подумала, что Меркурий-то, может, и поняла, но вот Сейлор Мун с их планом работать порознь явно не согласна. Пришлось еще раз напомнить себе, что Таики все делает правильно, и что только благодаря Таики они сейчас живы, относительно здоровы и могут есть и мыться каждый день. Так что ей, конечно же, виднее. Тем более что взгляд у Таики был печальный, и, пока «Три Огня» шли домой от школы, она упорно смотрела в сторону. Сейе хотелось ее обнять — то, чего она не делала, кажется, уже вечность, но Таики не любила отвлекающие от дела нежности, да и Ятен стала бы дразниться, так что Сейя сдержалась. Только отметила на будущее, что надо будет почаще помогать Таики в розысках, которые она, в силу некомпетентности своих напарниц, вела почти в полном одиночестве.
|
|
|
| |
|
|
|
|
31.01.2015, 16:27
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
Примечание: Часть глав дается с точки зрения Усаги, поэтому, пока она считает Старлайтов мальчиками, она думает о них в мужском роде, употребляя соответствующие глагольные формы и местоимения.
10. Минако трудится во благо школы, а Усаги приобщается к неземной музыке.
— У меня есть отличная идея для презентации! — сказала Минако. — Мы расскажем школе о трудовых буднях «Трех Огней»!
Первой отказалась Ами. Она справедливо рассудила, что шоу-бизнес вряд ли сойдет за «внешкольную активность», о которой предполагалось рассказать в докладе, и что такую работу могут просто не зачесть. Сама Ами собиралась рассказать о школьной обсерватории, которую на собственные средства устраивали члены ее кружка и которая как раз готова была распахнуть свои двери немногочисленным желающим.
Макото сперва обрадовалась возможности нагрянуть в студию к «Трем Огням» — она все еще не оставляла надежды с ними подружиться, хотя до сих пор новенькие вели себя довольно замкнуто. Но боевая капитанша клуба атлетики возмутилась, что Макото упускает шанс поддержать любимую команду, и в результате Макото смущенно призналась, что она пас, потому что каждый божий день теперь обязана бегать с блокнотом и фотоаппаратом за своими соклубниками, регистрируя для истории каждый их плевок.
У Усаги никакого клуба не было, и своих идей у нее тоже не было. Все очевидное было уже расхватано, а единственной внеклассной деятельностью самой Усаги можно было назвать просмотр мультиков, охоту за новыми наклейками для альбома и сочинение писем Мамору. Ах да, и еще сражение со всяким мировым злом. Но ни одна из этих тем подходящей не казалась, и наконец Усаги с обреченным вздохом поддалась уговорам Минако и пошла напрашиваться на визит в святая святых «Трех Огней» — Минако считала, что Сейя не устоит перед предложением Усаги.
Что в итоге и получилось. И поэтому в прекрасное воскресное утро, вместо того чтобы валяться вместе с братом перед телевизором, Усаги тащилась на студию вслед за Минако и думала про неоконченное письмо Мамору, которое она оставила на столе, прикрыв учебником физики. В который раз Усаги порывалась написать ему про новых врагов, воинов и прочую возню и каждый раз останавливалась в нерешительности. Она еще не получила ответа даже на первое письмо. Это означало, что Мамору занят, что ему тяжело, что он, наверное, с трудом осваивается на новом месте и очень скучает по дому. Если он получит тревожные известия, он только огорчится и будет чувствовать себя виноватым из-за того, что не может помочь. Еще бросит все и приедет сюда, и вся его учеба пойдет крахом. Ой, ужас какой! Нет, писать о войне было точно нельзя. Только хорошее. Только про девочек, новые серии мультиков, приличные отметки в учебе, приближающийся концерт Трех Огней. Пусть Мамору порадуется.
В студии «Трех Огней» было, мягко говоря, душновато. Помещение было маленьким, единственная жалкая форточка располагалась под крышей и была наглухо заперта, и только лениво вращающийся под потолком вентилятор кое-как перегонял по комнате спертый воздух.
— Здесь обычно проходят наши репетиции, — буднично рассказывал Таики, пока Ятен и Сейя возились с инструментами. — Мы работаем примерно по шесть часов в день. Маловато, но, к сожалению, школа и прочая активность отнимает довольно много времени. Здесь у нас ноты произведений, которые мы разбираем, тут — план работы на неделю и отметки, насколько мы с ним справляемся, вон на той этажерке — запасные струны, медиаторы, инструменты для настройки и прочие мелочи производства… А вот это — грязная чашка, хотя мы договаривались, что в студии мы не едим.
Слегка покрасневший Сейя оторвался от гитары и побежал замести следы собственного преступления. Ятен осуждающе поцокал языком и пяткой задвинул пустую бутылку из-под минералки под диван.
— Ну, что еще? Поскольку скоро концерт, то мы через пару часов выезжаем репетировать непосредственно на сцене, и туда вам точно нельзя, а пока можете посидеть здесь, послушать нашу разогревку. Мы прогоним кое-что из концертной программы и попробуем разобрать новую песню, которую обсуждали вчера. Фотографировать можно, видео снимать нельзя, да вам и не на что, и, пожалуйста, не мешайте и не прерывайте игру. На этом, наверное, все.
Таики отошел к гитаре и проверил колки.
На втором часу репетиции Усаги начала откровенно зевать. Она не понимала, почему у Минако так горят глаза и откуда в ней вообще столько энтузиазма. «Три Огня» по сотому разу играли одно и то же, все время сбивались и начинали спорить, их постоянно что-то не устраивало, хотя Усаги вообще не видела разницы между первым и тридцать первым вариантом, они без конца возвращались к началу и орали друг на друга. Если их музыка всегда так создавалась, то понятно, почему Усаги осталась к ней равнодушна — не может из такого бардака получиться ничего хорошего. Потом они принялись копаться в новой песне, и обстановка из напряженной превратилась в раскаленную. Таики не устраивала «убогая лирика», Ятена — «нищенская мелодия», а Сейя огрызался, что они сами ничего не предлагают, только придираются. Закончилось все тем, что Ятен швырнул ноты об пол и в ярости вылетел из комнаты. За ним с видом великомученика проследовал Таики. Минако воровато подмигнула Усаги и прошмыгнула следом за ними — снимать шокирующий репортаж. Усаги осталась наедине с Сейей, который сидел на табуретке, как обиженный петух на жердочке — поджав ноги и нахохлившись.
— Вы всегда так? — спросила Усаги, просто чтобы разрядить атмосферу.
— Типа того, — отозвался Сейя, ковыряя пальцем синтезатор. — Ну а чего они...
— Наверное, это нормальный рабочий процесс, — неуверенно повторила Усаги чьи-то слова.
— Да не, вообще они не так уж и неправы, — вяло откликнулся Сейя. — Ерунду мы поем. Меня самого тошнит.
Вот тебе и раз. Усаги хотела спросить, зачем они вообще тогда поют, но сообразила, что таким образом поддержит слова Сейи про ерунду. А это было бы нехорошо. Песни «Трех Огней» — не то чтобы шедевры на века, но песни как песни, вон, людям нравятся. Не стоит прямо уж с грязью-то их смешивать.
— А сыграй что-нибудь, что тебе самому по душе, — предложила Усаги.
— По душе? — растерянно спросил Сейя. — Ну… ладно. Правда, инструмент совсем не подходящий, но, может, что-нибудь и получится.
Он смахнул с синтезатора ноты, взял пару аккордов и заиграл. И Усаги онемела.
Она не была музыкальным человеком, да и не стремилась никогда, но сейчас ей показалось, что она слышит самую прекрасную, самую нежную, самую печальную мелодию в своей жизни. Музыка проникала под кожу, вскрывая старые раны и бередя свежие, она разрывала сердце, она рыдала, она умоляла, она клялась и проклинала. Она кричала, что все кончено, и заставляла поверить, что нет, не все. Она рассказывала о древних богах, о великих мудрецах и о маленьких людях. Она вела Усаги куда-то, где ей было совсем не место, но ей хотелось, очень хотелось туда. Перед глазами Усаги чередой прошли ее распростертые на земле подруги, плачущая на кухне мама, уходящий в темноту Мамору, скорчившаяся на огромном ложе Чибиуса. Ей стало больно, невыносимо больно и жалко себя и всех на свете. Она готова была зарыдать жалобно, как брошенная собака, но последняя нота мелодии затихла в воздухе, и Сейя снял пальцы с клавиш.
— Это ты сочинил? — спросила Усаги почему-то шепотом, как только снова обрела возможность говорить.
— Что ты, — Сейя невесело усмехнулся. — Мне никогда в жизни не придумать даже бледное подобие этого песнопения. Оно складывалось веками, и его передавали друг другу великие стражи духа, собеседники королей. В нем должно быть куда больше инструментов и голосов, и исполняться оно должно не в маленькой душной комнатке.
Усаги промолчала. Ей было нечего сказать, и говорить больше ничего не хотелось. И она все еще не могла принять, что мальчик, дразнивший ее «Оданго», и странный человек, несущий свою бесконечную песню — одно и то же лицо.
Впрочем, Сейя все-таки остался Сейей. Когда наконец вернулись рассерженные Таики и Ятен в сопровождении умильно хлопающей глазами Минако, он снова вернулся в режим «болван обыкновенный среднестатистический». За оставшиеся до выезда десять минут он успел еще дважды поссориться с товарищами, назвать Усаги «Оданго», а Минако — «извини, забыл, как там тебя», задеть ногой клубок проводов и уронить колонку, а напоследок — одарить девочек контрамарками на предстоящий концерт. Последнее несколько извинило его в глазах Усаги, но она все равно отправилась домой с убеждением, что Сейя был послан ей как наказание свыше за все ее тяжкие грехи.
|
|
|
| |
|
|
|
|
31.01.2015, 16:28
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
11. "Три огня" играют концерт, и Сейя знакомится с Мичиру Кайо.
Когда только зарождался их шаткий план с концертом, ни о каких посторонних воинах не шло и речи. Что там, речи не шло даже о том, что их враг может объявиться без провокации. Но последний месяц протаранил их планы, как огромный грузовой ледокол, и заставил Старлайтов внести в график некоторые коррективы.
— Во время банкета мы не едим ничего. Это, надеюсь, понятно, — Таики без конца расстегивала и застегивала пуговицы на пиджаке. — После отправляемся патрулировать коридоры. Не забываем проверять гримерки. Все время извещаем друг друга о том, кто уже уехал, кто вышел покурить, в туалет, позвонить любимой бабушке. Если у врага есть хотя бы зачатки мозгов, он ударит по тому, кто находится в отдалении от основного скопления народа.
— Или не ударит вообще, — Ятен лениво ковыряла в зубах медиатором.
— Возможно. В таком случае мы изменим стратегию. Но я практически стопроцентно уверена, что все пройдет согласно нашим расчетам. До сих пор Мышь била исключительно по тем, кто не слезает с первой полосы газет. Мы собрали в одном месте всемирно известного дирижера, лучшего репортера крупнейшего телеканала и скрипачку-вундеркинда. Не считая нас самих и еще несколько десятков достойных внимания персон. На месте нашего врага я бы уже была здесь с оружием наготове.
— Ты и наготове, — Сейя оторвалась от плана здания, в котором выступающие и обслуживающий персонал готовились к концерту и куда должны были вернуться после. — И у тебя сейчас пуговица отлетит.
Таики раздраженно отмахнулась, но оставила пиджак в покое, отобрала у Ятен медиатор и принялась барабанить им по столу. Через десять минут им нужно было идти на сцену.
Темнота, царившая на подмостках, вспыхнула десятками лучей и разлетелась по углам. Прожекторы ударили в лицо, глаза, как обычно, заслезились. Сейя на слегка негнущихся ногах шагнула к микрофону и выкрикнула несколько приветственных слов в восторженно вопящую толпу. Потом отступила назад, перекинула через голову ремень гитары и покосилась в сторону выступавшей с ними скрипачки.
Мичиру Кайо была настоящей удачей и полной неожиданностью. Она согласилась на совместное выступление буквально в последний момент, когда девочки уже отчаялись заполучить хоть кого-то из звезд. Они, честно говоря, и не помнили, что высылали ей приглашение — исполнители классической музыки были на последнем месте в их очень хитроумном списке. Они даже не успели отрепетировать вместе, но менеджер скрипачки заверил их, что госпожа Кайо прослушала все записи и без труда подстроится под игру. Их собственный продюсер к идее отнесся с пугающим энтузиазмом: за последние полгода госпожа Кайо взлетела на вершины чартов, и ее участие в концерте сулило невиданную прибыль и хороший карьерный толчок для самих «Трех Огней».
То, что Мичиру Кайо знает, зачем сюда пришла, стало понятно с первых же аккордов. Сейя была на хорошем счету у мастеров звука на родине и была способна оценить уровень владения инструментом. Она стала бочком придвигаться к девушке, чтобы посмотреть поближе, но ее опередили. Госпожа Кайо прервалась на соло Таики, опустила смычок и бросила на Сейю насмешливый взгляд через плечо.
Сейе показалось, что ее огрели по голове. Хорошо, что у нее было около минуты, чтобы собраться, иначе пришлось бы позорно вступить с опозданием. Начиная второй куплет и надеясь, что ее голос все-таки не дрожит, Сейя попыталась понять, что это было. Агрессия? Издевательство? Может, магия? В ту ужасную секунду у нее возникло ощущение, что Мичиру Кайо знает, кто Сейя на самом деле, и готова наброситься и растерзать. Сейя натянула нервную улыбку. Могло ли случиться такое, что они чем-то выдали себя и скрипачка подослана врагом? Это бы объясняло ее внезапное согласие выступать и нежелание репетировать вместе. Сейя почувствовала, что конечности у нее сделались совершенно ватные, и ей очень захотелось сбежать.
Когда занавес закрыли, на «Трех Огней» налетели репортеры и поздравляющие, и Сейе так и не удалось поделиться своими мыслями с Таики и Ятен. А потом они обе со скоростью света умчались на банкет, куда уже отправились дирижер с репортером, и Сейя осталась один на один с госпожой Кайо, которая, разумеется, не присоединилась к пирушке, а приняла цветы, извинилась, мило улыбнулась окружающим и удалилась в свою гримерку. К немому ужасу Сейи.
Поторчав минут пять у двери, она наконец отругала себя за трусость, собрала волю в кулак и постучала. Дверь оказалась открыта.
Мичиру Кайо сидела у туалетного столика и то ли снимала практически отсутствующий макияж, то ли поправляла его. Она изобразила вежливое удивление и поздравила Сейю с успехом. Сейя ответила тем же.
Завязалась абсолютно пустая и донельзя светская беседа. Чувство опасности не появлялось, диалог был убийственным по содержанию, но совершенно цивилизованным, и Сейя рассердилась сама на себя. Между прочим, они сами заманили Мичиру Кайо на этот концерт, и, на секундочку, в качестве приманки. Они, конечно, планируют ее защитить, но в любом случае, можно было бы и не подозревать семнадцатилетнюю девочку во всех смертных грехах. Ну посмотрела, и что. В зале было жарко, Сейя волновалась, прожекторы слепили глаза. Подумаешь, померещилось! Стыдно, Сейлор Звездная Воительница!
С этими мыслями Сейя решительно захлопнула дверь и шагнула вперед, Никогда не поздно исправить собственные заскоки.
— Открою вам секрет: я большой ваш поклонник, — соврала она с лицом умеренно восторженным.
— Правда? — неискренне удивилась Мичиру Кайо. — В таком случае, нам следует сохранить это в тайне от ваших фанатов. Кто знает, что они со мной сделают!
Сейя подумала, что, если она посмотрит на них так же, как недавно в зале, все фанаты заорут и убегут как можно дальше. Но эту мысль озвучивать не стоило, и Сейя продолжила перебрасывание затасканными фразами:
— Хотел бы я узнать вас поближе.
— Действительно? — Мичиру Кайо поднялась. — В таком случае, вы мне не поможете? — она собрала ладонью волосы и открыла почти невидимую молнию на платье.
Сейя горделиво подумала, что ей самой бы в жизни не понадобилась чья-то помощь, чтобы справиться с собственной одеждой, послушно подняла руку, потянула язычок молнии вниз… и тут же дернула его обратно. Спина скрипачки под шелковым чехлом платья была изрезана белыми полосами шрамов.
Сейя отступила на два шага, в ужасе глядя на Мичиру Кайо, и знакомое чувство страха навалилось на нее, сдавив и без того туго затянутую грудь. Кайо знала. Она что-то знала. Ее отражение, прищурившись, в упор смотрело на Сейю, и этот невыносимый взгляд смеялся, говоря, что девочка со скрипкой — совсем не та, за кого себя выдает, что на ее руках, плечах, у основания шеи белеют под пудрой такие же тонкие шрамы, что она опасна, что надо бежать и желательно не оглядываться.
— Я вхожу! — сказали из-за двери, и все исчезло. Замок щелкнул, и на пороге появилась Усаги Цукино с каким-то юношей. Сейя как могла быстро сориентировалась в пространстве и отпустила несколько пошлых комментариев по поводу своей одноклассницы и ее сопровождающего. Ее немедленно обвинили в грубости, поскольку сопровождающий с присущей судьбе иронией оказался девушкой. Сейя сдаваться не пожелала и продолжила несмешно острить, все еще ощущая затылком взгляд Мичиру Кайо и чувствуя, что не спеша приближается к небольшому катарсису. В любом случае, народу здесь стало слишком много, а Сейе нужно было срочно проверить свою часть коридоров, поэтому она неуклюже распрощалась, поклонилась Мичиру Кайо и пожала руку новоприбывшей девушке-юноше. Ощутив при этом еще один неслабый выброс адреналина и не почувствовав никакой по этому поводу радости.
— Это кто еще такие? — угрюмо спросила она у Цукино, пока они бесцельно фланировали по коридорам под предлогом «мне нужно попрощаться со всеми участниками концерта по нескольку раз».
Цукино улыбнулась. Как-то очень чисто взглянула на Сейю, и взгляд ее стал мягким, почти нежным.
— Это… мои очень важные люди, — пояснила она с неясной улыбкой.
— Чего только не бывает, — вздохнула Сейя, думая, что в этом здании собралось слишком много важных девочек, производящих на нее странный эффект. Которые, в довершение всех бед, еще и знакомы между собой. Что дальше?
А дальше оказалась битва. И она пошла совершенно не так, как планировали Старлайты.
|
|
|
| |
|
|
|
|
31.01.2015, 16:29
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
12. Мышь стреляет мимо, и не она одна.
Сейлор Железная Мышь, как и предполагала Таики, зачатками мозгов обладала. Она выбрала своей жертвой дирижера, который вышел на пустую концертную площадку романтически понаблюдать за звездами. Следившая за ним Ятен момент не прохлопала, и Сейя примчалась на место происшествия почти без опоздания, оставив где-то в коридоре растерянно окликавшую ее Цукино. Таики уже была на площадке, и они с Ятен замерли за перегородкой, ожидая нужного момента.
— Хоро-о-ошее семечко! — любовно протянула Мышь. — Светится! Прямо красота! Так и знала, что не промахнусь. Госпожа будет довольна! Спасибо, дед, побольше бы вас таких.
Однако звездное семя дирижера, померцав буквально полминуты, потускнело, померкло и стало покрываться знакомой черной коростой. Мышь в досаде топнула ногой:
— Вот проклятье! Я как чувствовала! Никакого толка от этих стариков, надо было ту девчонку со скрипочкой проверить! Госпожа ужасно рассердится! Задери тебя подагра, дед, чтоб ты провалился! — она отвернулась было, чтобы уйти, и Сейя напружинила ноги, готовясь к атаке, как вдруг…
— Куда это ты собралась? Стыдно стареньких обижать! Я, воин любви и справедливости, не допущу… э-э-э… несправедливости!
Сейя почувствовала, что за ее спиной Таики сжала в бессильной ярости кулаки, а Ятен беззвучно хлопнула себя по лбу. Они так надеялись, что у Сейлор Мун сегодня окажется выходной и они обойдутся без лишних осложнений. Но с этой мыслью можно было смело проститься.
— Ну не допускай, — философски согласилась Мышь. — Правильно, нечего допускать к серьезным делам кого попало. Вот тебя допустили, и ты сейчас ужасно пострадаешь от рук моего фага! Или от лап, что у него там…
Она взмахнула рукой, и бесчувственное тело дирижера ожило, чтобы через мгновение превратиться в очередное чудовище. А сама Мышь направилась к возникшей у края сцены телефонной будке.
Сейя среагировала мгновенно. Она ударила между будкой и Мышью, заставив ту с визгом отпрыгнуть, и побежала на свою позицию, продолжая огонь. Сзади в атаку пошла Таики, бившая с такой яростью, что дощатый настил сцены разлетался в щепы. Ятен, как ей и полагалось, занялась фагом.
— Ай! Это что еще такое? — плаксиво взмолилась Мышь, когда очередной удар чуть не раздробил ей лодыжку. — Вы откуда взялись?
Таики ответила сдвоенной атакой. На этот раз Мышь не ускользнула. Она жалобно пискнула, перевернулась в воздухе и упала на доски, успев, впрочем, послать в Таики заряд. Та отшатнулась, и ее лоб прорезала красная полоса.
— Воительница, живее! — крикнула она. — Целительница!
У Целительницы-Ятен были проблемы. И проблемы назывались «Сейлор Мун». Первые пару секунд земная защитница наблюдала за происходящим в немом шоке, но кровь на белом костюме Мыши и на лице Таики привела ее в чувство. Ей хватило ума не сунуться под огонь, но зато она перегородила дорогу Ятен и не давала ей атаковать фага. По ее круглым от ужаса глазам было видно, что она поняла: здесь будут убивать.
— Целительница! Бросай фага, будь он неладен, — выдохнула Таики, вытирая перчаткой заливающую глаза кровь. — Без него разберемся. Бери Мышь.
Ятен послушно кинулась к тихо стонущей Мыши, но фаг проворно нырнул Сейлор Мун под руку и совершил звериный прыжок, подмяв Ятен под себя. Ну естественно, в первую очередь — защита хозяйки. Сейлор Мун сдавленно вскрикнула: фаг успел вцепиться Ятен в шею до того, как его отшвырнула атака Сейи.
Все было очень плохо. Ятен лежала на земле, пусть в сознании и страшно ругаясь, но вести бой она была не в состоянии. Таики держалась на ногах, но походка ее была неверной — скорее всего, сотрясение мозга. Обожженный фаг уже поднялся и, судя по всему, нацелился на Сейлор Мун, которая вцепилась в свой очищающий жезл и явно соображала, как бы ей так ударить, чтобы никому не навредить. Мышь приподнималась на локтях, медленно приходя в себя.
— Воительница, бери Мышь, живо! — Таики почти кричала, нащупывая брошь трясущейся рукой. — Соберись, ну!
Сейя метнулась к Мыши, леденея от ужаса, занесла руку и ударила ребром ладони в висок. Мышь снова упала. Сейя подняла ее детское легкое тельце, не чувствуя рук, не чувствуя ног, не чувствуя ничего, кроме отчаянного биения маленького Мышиного сердца под своей рукой. Нельзя. Так нельзя. Как угодно, но только не так.
— Что вы делаете? — Сейлор Мун безнадежно пыталась отбиться от фага, не причиняя ему вреда. — Не надо! Что вы делаете?
Что делали. Приводили в исполнение свой план. Сейя нагнулась, чтобы помочь встать Ятен, придерживая Мышь, голова которой тяжело лежала у Сейи на плече, и чувствуя, как кровь Целительницы и слюна фага остаются у нее на коже. Она шагнула обратно к будке, где должна была ждать Таики, но Таики там не было. Там, раскинув руки, стояла Сейлор Мун.
— Перестаньте, — дрожащим голосом сказала она. — Перестаньте сейчас! Еще не поздно перестать! Я помогу вам, не надо больше сражаться, пожалуйста! Отойдите, не делайте ничего! Не надо!
Кожаная перчатка вцепилась Сейе в предплечье.
— Извини, — сквозь зубы сказала Таики. — Я не могу атаковать. В глазах потемнело. Убери ее с дороги, будь добра.
Даже если бы Сейя хотела, она бы не смогла — в одной руке у нее была Мышь, на другой повисла Ятен. Но она не хотела. Все было не так. Все было отвратительно. Они почти провалились, они не могли идти дальше, Таики и Ятен были ранены, на руках у Сейи хрипло дышал ударенный ею ребенок. А между ними и великой целью стоял, бледнея от собственной решимости, еще один.
— Поглоти тебя тьма, — процедила Таики сквозь зубы и снова потянулась к собственной броши. И в этот момент забытый ими фаг упал на Сейю сверху, прижав ее к доскам и захватив зубами голову. Сейя только успела опереться на локти, чтобы защитить Мышь и Ятен, и понадеялась, что Таики успела отскочить. А потом сверкнула молния, громыхнуло, и фаг, скуля, откатился куда-то вбок. Сейя перевернулась на спину, даже не пытаясь проверить, что и где происходит — просто хватая ртом воздух. Она видела, как незнакомые атаки добивают фага, как кричит Сейлор Мун, как ее сила возвращает господину дирижеру его привычный, пусть и немного помятый облик. Как Таики обхватывает ее за талию, уже даже не пытаясь вытереть собственную кровь, и как скрывается из глаз поле битвы.
Они перевоплотились в общественной уборной, приперев дверь шкафчиком для швабр. Раны перевязали на месте, разодрав рубашки и проложив для верности туалетной бумагой. Превращение немного привело их в себя — по меньшей мере, они могли стоять на ногах.
— Сейя, не пей из-под крана, — безразлично сказала Таики, вдевавшая Ятен обратно в пиджак.
— В горле песок, — ответила Сейя, проверяя, не сползла ли повязка. — А чьи это были атаки?
— Новые воины. Еще двое. Очень сильны и коротки на слова.
— Они… убили Мышь?
— Нет. Мышь ушла. И я не знаю, как относиться к тому факту, что ты сопереживаешь врагу больше, чем собственным напарницам.
— Это неправда, — Сейя почувствовала, что голова у нее начинает как-то особенно сильно болеть. Таики вздохнула:
— Не разыгрывай комедию. Я там была и видела все. Гораздо больше, чем мне бы хотелось. Мне совершенно нечего сказать и мне наплевать на твои мотивы. Честно говоря, я не уверена, что хочу тебя видеть.
— Зато я уверена, — хрипло сказала Ятен и закашлялась. — Неженка проклятая.
— Ятен, ты сама знаешь, что тебе сейчас лучше не говорить, — голос Таики был ровным. — Не заставляй меня сомневаться и в твоей компетентности.
Ятен замолчала и уставилась куда-то в угол, но на лице ее было написано почти ненавидящее презрение.
— Понятно, — медленно сказала Сейя. — Я не оправдываюсь, но… Разве я одна виновата в том, что мы провалились?
— Дело не в том, что ты виновата, — ответила Таики. — А в том, что после всех наших усилий, всей подготовки, всех твоих же собственных заверений ты добровольно отказалась действовать. Я не могу тебе больше доверять. Очень хочу, но не могу. Я еще не придумала, что с этим делать, мне нужно разработать новую стратегию, но поручать ответственные роли я тебе больше не могу. Я тебя не обвиняю. Мне очень противно, поверь. Но сейчас, по-моему, я просто не хочу тебя видеть.
Сейя поняла. Она молча подошла к двери и отодвинула от нее шкафчик. Таики и Ятен не стали ее задерживать.
На Усаги Цукино Сейя наткнулась на выходе с площадки. Девочка сидела, сгорбившись, на бетонной скамейке и молча ковыряла землю ногой.
— Что с тобой? — спросила Сейя. Цукино подняла голову, и глаза ее расширились.
— А с тобой что?
— С лестницы упал.
Ложь была убогой, но Цукино поверила, или ей просто было все равно:
— Ужас какой. Больно?
— Фигня. Бывает и больнее. Так ты чего тут одна? Поздно уже.
Цукино вздохнула и снова опустила взгляд:
— Зачем люди делают друг другу больно? Почему нельзя всем просто быть друзьями?
— Потому что даже друзьям сложно быть друзьями, — ответила Сейя, чувствуя, что маленькая горькая обида внутри нее становится большой и слезливой.
— Неправда это, — неубедительно сказала Цукино.
— Правда.
— Неправда! Все могут понять друг друга, если только чуть-чуть постараются.
Сейя промолчала. «Чуть-чуть» здесь точно будет мало.
— Оданго.
— Хвост крысиный.
— Как думаешь, а мы с тобой — друзья?
Цукино удивленно приподняла бровь, но губы ее дрогнули, и она улыбнулась:
— Не знаю. Может. Если постараемся.
И, несмотря на дрожащие колени, боль в груди и шум в затылке, Сейя не смогла не улыбнуться в ответ.
|
|
|
| |
|
|
|
|
31.01.2015, 16:29
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
13. Усаги и Луна анализируют сновидения.
— Мама!
Чибиуса бежала по темной улице, и за ней гналась пустота. Усаги не знала, как это могло быть, но вот по асфальту прыгала испуганная тень Чибиусы, а вот, прямо за тенью, уже не было ни асфальта, ни домов, ни деревьев — ничего.
— Мамочка!
Усаги хотела подбежать, подхватить ее, потому что знала, что если пустота коснется тени, то исчезнет и сама Чибиуса. Но Усаги не могла, потому что самой ее тоже не было.
Чибиуса больше не кричала. Она добежала до закрытого шлагбаума, рядом с которым в тишине мерно звенел семафор. Где-то далеко шел поезд. «Беги, пожалуйста, беги», — изо всех сил подумала Усаги. Но Чибиуса не послушалась. Она остановилась, обернулась назад — и исчезла. И тогда закричала Усаги.
Она быстро села на кровати, тяжело дыша и чувствуя, как саднит щека. Луна смотрела на нее испуганно, держа наготове лапу, чтобы полоснуть еще раз, если Усаги не будет просыпаться. Но страшный сон покинул Усаги, оставив ее тихо всхлипывать над воспоминаниями.
— Ты что кричишь? — шепотом спросила Луна. — Кошмар?
— Очень.
— Опять видишь сражение?
— Нет, — Усаги судорожно вздохнула. — Чибиусу. Она исчезла.
— Как исчезла?
— Не знаю. Никак. Ее съела пустота.
Луна задумчиво повела ушами:
— Знаешь, я тоже иногда вижу, как с Дианой происходит что-то плохое. Или с вами. Один раз мы с тобой летели на крыле самолета, и ты сорвалась, а я ничего не могла сделать, только смотрела, как ты падала. Ужас! Но я проснулась и напомнила себе, что все хорошо, а ты дрыхнешь без задних ног, только слюна на подушку течет. Такие сны неизбежны, когда о ком-нибудь заботишься. Особенно когда этот кто-то далеко.
Усаги промолчала. Она понимала, что имеет в виду Луна, но плач Чибиусы все еще отдавался эхом в ее голове.
— Луна… А вдруг она в беде? Нам нужно отправиться в будущее и проверить!
— Мы не можем, — Луна положила мягкую лапу Усаги на руку. — Если ты не хочешь пожертвовать Сецуной, конечно.
— Луна!
— Прости. Но правда, Усаги, это просто плохой сон, а «проверка» может обойтись нам очень дорого. Если бы Хрустальный Токио нуждался в нашей помощи, они бы дали об этом знать.
— А вдруг они не могут? Еще и эти новые воины, они ведь тоже из будущего! Вдруг это все связано?
— Мы не знаем, точно ли они из будущего. И, раз уж речь идет о снах, то не забывай: в них может проникать враг, чтобы сбить тебя с толку. Мы завтра спросим у Рей, не было ли у нее каких-нибудь видений, и свяжемся с Мичиру — не говорит ли ее зеркало чего полезного. И, кстати, хорошо бы их отругать за безответственность. Что это такое — четыре воина пропали неизвестно куда и даже номера телефонного не оставили! Безобразие! Ты им не спускай.
Усаги невольно улыбнулась. От одной мысли, что она возьмется отчитывать Харуку и Мичиру, хотелось прижать уши и спрятаться куда-нибудь под стол. Усаги, конечно, принцесса, да и Мичиру с Харукой не должны были так пропадать, но… это же Мичиру и Харука!
— Ну как, полегче стало? — довольно спросила Луна. — Или накапать тебе успокоительного?
— Не надо капать, — Усаги откинулась обратно на подушку. — Я уже все. Прошло вроде как. Я просто… Ну… Трудно все, Луна! Не только Чибиуса. Сражение это…
— Я понимаю, — Луна терпеливо погладила ее ладонь. — Не бери в голову. Ты была одна, а их четверо, да еще и фаг.
— Я не про себя. Я про них как раз.
— Ненужная жестокость?
— Угу.
— Ну, что делать, — Луна взобралась Усаги на грудь и свернулась в клубок. — Значит, будем готовы к жестокости. В конце концов, ты у нас хорошо умеешь спасать людей от них самих же.
Усаги уползла поглубже под одеяло, заставив Луну недовольно дернуть ушами. Все правильно, никто не обещал, что будет легко. Вот только она не была уверена, что не останется в гордом одиночестве на этом спасательном пути. Девочки и без того считают, что новым воинам надо наподдать, а увидь они ту безобразную битву, точно бы решили, что этих непонятных пора записать в злодеи. Даже Ами, которая никогда не лезла в драку первой, сказала бы, что новые воины «слишком агрессивны» и «не расположены к сотрудничеству». Вот Мамору бы, наверное, поддержал, но он так далеко. И все еще не ответил ни на одно письмо.
Усаги повернулась на бок, скинув досадливо заворчавшую Луну. Может, посмотреть где-нибудь телефон университета Мамору? Позвонить им и сказать — позовите, пожалуйста, вашего лучшего студента Чиба Мамору. Кто звонит? Он догадается…
Впрочем, сама Усаги не смогла бы даже прочитать правильно название университета. Значит, надо было бы просить Ами или Минако, они бы узнали, что Мамору не пишет, начались бы расспросы — ой, а что такое? Вы что, поссорились? Усаги, ты можешь все-все нам рассказать! Так бывает, что пути двух людей расходятся, Усаги! Не переживай, мы всегда будем рядом.
Нет уж. Не хотела Усаги ничего знать про расхождение путей. Это ее Мамору, и она верит ему и знает, что он никогда не забудет свою Усаги. Он просто занят. Он ведь учится и работает, у него наверняка нет времени, чтобы сходить на почту, почта же всегда рано закрывается. А звонки за границу ужасно дорогие, на них небось ползарплаты может уйти. Но вот будет у него выходной или какой-нибудь государственный праздник, и он тут же напишет! Так что она не будет никому ни на что жаловаться, а лучше потихоньку узнает у Ами, какие у американцев праздники, и будет отсчитывать дни в календаре. Точно, так она и сделает.
На этом Усаги еще раз перевернулась на другой бок, отдавила хвост Луне, обняла плюшевого кролика и погрузилась в сон, надеясь, что на этот раз обойдется без кошмаров.
|
|
|
| |
|
|
|
|
31.01.2015, 16:29
| |
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 419
Регистрация: 06.05.2013
Пользователь №:
Статус: Offline
|
14. Наглядный пример того, к чему приводит плохая дисциплина.
Сейя и Усаги прогуливали школу.
Безобразие началось в среду утром. Ятен страдала лунными болями, лежала пластом и ненавидела весь мир. Ей постелили на диване в гостиной, и оттуда она злющим голосом давала указания, как именно варить целебный отвар. Сейя и Таики очень старались, но в результате они перепутали один необходимый корень с другим, и стало понятно, что кому-то придется остаться дома и все исправлять, а также менять Ятен грелку и бегать туда-сюда со стаканами и мазями. И этим «кем-то» была точно не Сейя: Ятен все еще слегка шипела при ее появлении.
Поэтому Сейя отправилась в школу в гордом одиночестве и дурном настроении. На перекрестке ей удачно попалась такая же хмурая и одинокая Цукино с внушительными синяками под глазами, и Сейя предложила вместо школы пойти куда-нибудь и поделать что-нибудь. Цукино с полным безразличием посмотрела на свой портфель и согласилась. И, поскольку Сейя не имела ни малейшего понятия, где находится «что-нибудь» и чем там вообще можно заняться, выбор места действия тоже остался за Цукино.
Парк аттракционов был свеж и безлюден, как ему и полагалось в будничное утро. Вокруг были в основном мамы, катавшие своих малышей на маленьких паровозиках, веселеньких качельках и медленных-премедленных карусельках. Сейя и Усаги совершили два тура на аттракционе с интригующим названием «Чух-чух», после чего Сейя все-таки решила, что это не так страшно, как казалось, и можно перейти на что-нибудь посерьезнее.
Усаги немедленно повела ее на огромные, уходящие в небо горки, где Сейя оставила свои внутренности, воинское достоинство и депрессивные мысли по поводу миссии. После четырех спусков и двух петель в голове зазвенела блаженная пустота, и Сейя наконец поняла, в чем прелесть этого мазохистского места.
— Я знала, что ты трусишка, но не думала, что настолько, — довольно заявила Цукино, забирая у продавца огромную сахарную вату. — Ух, объедение! И отцепись уже от моей блузки, рукав растянешь.
Сейя послушно разжала пальцы:
— А еще что-нибудь тут есть вроде комнаты ужасов? Мне понравилось орать.
— Не удивлена, — ехидно сказала Цукино. — Всех чудищ распугал своими воплями. Привидению вообще после тебя пришлось выйти воздухом подышать. Вату-то будешь?
— Мне нельзя.
— На диете, что ли?
— Ну… — Сейя замялась. — Аллергия у меня.
— Тогда давай по мороженому.
— На него тоже.
— Фу ты ну ты. Тогда давай мне свою порцию, не пропадать же добру.
И, хотя «добро» еще даже не было куплено, Сейя послушно полезла в карман за монетками, чтобы купить чудовищное радужное нечто на плоской щепочке и вручить его донельзя довольной Цукино. Мороженое окрасило ей язык, и она подбегала ко всем витринам — полюбоваться на неземную красоту. Сейя бегала следом и ставила Цукино рога, или подносила растопыренные ладони к ее ушам, или корчила рожи сама. Цукино делала сердитый вид, но не выдерживала и фыркала, а продавцы раздраженно кричали им, чтобы они перестали хулиганить и заплевывать стекло.
— Опять мимо, — сказала Цукино, целясь из синего водяного пистолета в мишень с бородатым моряком. — Уйдет наш приз.
— У меня шесть из десяти, не уйдет.
— Ну и ладно, я в следующем тире больше тебя выбью. Все равно мы уже кучу всего выиграли. Как твой футбол?
— Какой футбол? Ах, этот... Я отказался. У меня график слишком напряженный для развлечений.
— О да, — Цукино подняла пистолет и прищурила глаз. — Это заметно!
— Сегодня не считается, у меня уважительная причина! И кто бы говорил!
— Ха! У меня есть занятия поважнее, чем дурацкие игры!
— О да. Это заметно.
— Но у меня правда есть занятия поважнее, — сказала Цукино неожиданно серьезно. Она опустила свой пистолет, не добив последние два выстрела, и отошла от прилавка.
— Подожди! — Сейя подхватила заработанный ими брелок и нагнала Цукино. — Оданго, ты чего?
— Ничего. Просто у меня вдруг сделалось очень неважное настроение.
Сейя очень хорошо понимала, что неважное настроение не получается «вдруг», но здесь явно была не та ситуация, когда можно было расспрашивать, поэтому она промолчала. И протянула Цукино охапку заработанных честным прогулом игрушек:
— Держи.
— Здесь почти все твое.
Сейя представила, что скажут Таики и Ятен, притащи она домой всю эту груду, и помотала головой:
— Мне это точно не пригодится.
Цукино пожала плечами, открыла портфель, и Сейя принялась запихивать игрушки между учебников и тетрадей.
— Они будут плакать.
— Кто?
— Твои игрушки. Они так обрадовались, что у них теперь есть хозяин, а ты их предал.
Сейя собралась было сказать, что игрушки ненастоящие и им все равно, но вовремя одумалась:
— У них будет хозяйка лучше, чем я. Ты их будешь любить.
— Буду, — согласилась Цукино. А потом запустила руку в портфель и извлекла из него брелок с медвежонком:
— Возьми хоть этот. Мы его все-таки вместе выиграли.
Все это было одновременно нелепо и трогательно, и Сейя взяла медвежонка, чтобы повесить его на рубашку, но металлическая застежка зацепила бумаги внутри портфеля, и на асфальт тихо выскользнуло письмо в маленьком зеленом конверте.
Цукино изменилась в лице, нырнула, подхватила письмо и прижала к себе, метнув испуганный взгляд на Сейю, как будто боялась, что та отнимет конверт и раскроет тайну. Ничего такого Сейя, конечно, делать бы не стала, но кое о чем начала догадываться.
— Ты из-за этого грустишь?
— Неважно.
— Очень даже важно! Может, я могу помочь?
— Да чем ты поможешь, — вздохнула Цукино и отвернулась, неловко запихивая письмо обратно в портфель.
На этом месте Сейя поняла, что пора срочно изобретать новое бестолковое занятие, потому что по-другому утешать она не умела. И предложила первое, что пришло ей в голову:
— Давай танцевать!
Эффект был произведен — Цукино как минимум удивилась:
— Что, прямо здесь?
— Ну да.
— Да ну тебя. Кто же так делает!
— А что, не делают?
— Нет, конечно! Для этого танцплощадки, клубы есть.
— Тогда пойдем туда.
И они пошли.
По дороге из осторожных расспросов Сейя успела понять, что на Земле отношение к танцам несколько иное, а, прибыв на место, убедилась, что не просто иное, а кардинально противоположное. В зале было темно, лица и тела пляшущих озарялись цветными огнями, музыка была очень ритмичной и громкой, но на ритуальные танцы это не было похоже, и в особый экстаз никто не впадал. Сперва Сейя попыталась применить знакомые движения, но Цукино посмотрела на нее с таким изумлением, что она на всякий случай прекратила и принялась подражать окружающим. Цукино перестала изумляться и начала смеяться, а Сейе, в общем-то, именно это и было нужно. Они немного покружились, потом совершили несколько козлиных прыжков между танцующими, потом побегали вокруг колонн в догонялки, потом Цукино врезалась в какого-то лохматого недовольного юнца, и они отступили в боковую комнату, где выдули на спор по три стакана газировки. А когда они вернулись в зал, там никого не оказалось.
Сейлор Железная Мышь выступила из-за колонны, уперев руки в бока и довольно ухмыляясь:
— Отличненько я придумала, да? Всего-то и понадобилось провода перерубить. И все укатились как зайчики! Остались только вы, потому что были слишком заняты буфетом. И молодцы. Впрочем, ты, девочка, топай себе, — она помахала рукой в сторону Цукино. — А ты, Сейя Коу, останься. Я тебя еще с концерта заприметила, так что готовься, буду твое звездное семя забирать.
У Сейи перехватило дыхание. Сработало! Правда, Таики и Ятен далеко и не успеют прийти на помощь, но так даже лучше! Она победит Мышь и сможет реабилитироваться в их глазах. И все обойдется без крови, хватит с нее избиения младенцев. Надо только Цукино подальше отослать.
— Что встала-то? — Сейя толкнула ее к выходу. — Ты слышала, ей нужен только я!
— С ума сошел? Я тебя не брошу!
— Да какой от тебя толк? Беги лучше на помощь позови, а я пока ее задержу!
— А побыстрее нельзя? — Мышь недовольно скрестила руки на груди, показывая, что она человек деловой и ей некогда тут рассусоливать со всякими.
Цукино закусила губу, отчаянно взглянула на Сейю, потом на Мышь, потом снова на Сейю, потом наконец решилась и помчалась к дверям, крича, что она мигом, ты только держись! Сейя убедилась, что девочка отбежала достаточно далеко, и вскинула руку, призывая на помощь свою силу.
Мышь, распахнув рот, смотрела, как тщательно выбранная жертва превращается в ее недавнюю обидчицу, и на лице ее проступала смесь неверия и страха. Видимо, память о прошлом сражении была еще свежа.
— Так нечестно! — завопила она. — Издеваешься, что ли? Я так не играю!
— Ты же первая начала, — удивилась Сейя.
— И первая закончу! Еще чего не хватало, натолкнуться на тебя и на подружек твоих шизанутых! — Мышь развернулась, собираясь уйти.
— А мое звездное семя тебе не нужно? Оно настоящее.
Мышь остановилась.
— Что это ты меня уговариваешь? — с подозрением спросила она. — Опять какую-то гадость задумала?
— Смотря что считать гадостью, — Сейя развела руками. — Ну не хочешь как хочешь. Тогда я пойду.
И тут Мышь повернулась на каблуке, оскалилась ухмылкой, и в Сейю полетели два сверкающих диска. Она еле успела отскочить, а к ней уже мчались следующие заряды.
— Поверила! Поверила! — Мышь разве что не плясала. — Глупая тупица! Так я тебя и отпустила! Мне твое семя знаешь как нужно? Позарез нужно! Иначе моя госпожа… Ох. А тут я такая прихожу и прямо с порога ей твое семечко! Получи! И еще! И еще!
Сейя с трудом успевала уворачиваться. Когда Мышь не валялась без сознания, она определенно представляла собой достойную соперницу. Сейя уже пожалела, что не вызвала Таики и Ятен — теперь точно было слишком поздно. И как она вообще собиралась приводить в исполнение их план в одиночку?
— Сдохни! — жизнерадостно пожелала ей Мышь, посылая в Сейю особо внушительную атаку. Сейя подумала, что на этом, наверное, все, и Таики и Ятен ее точно убьют, если она не умрет до этого, но тут ее окутал мягкий мерцающий свет, и диски Мыши завязли и растворились в нем. Сейя закрутила головой в поисках источника неожиданного спасения и увидела стоящую в дверном проеме Сейлор Мун.
— А где Сейя? — спросила она, обводя взглядом темный зал. — Где он?
— Как где? — оторопела Мышь. — Погоди, так ты не в курсе? Ух ты, а это становится интересно!
Сейя немедленно сжала брошь, намереваясь прекратить опасную болтовню, но не успела. Раздался легкий хлопок, и посреди зала материализовалась черная будка. В будке звонил телефон.
Сейя замерла. Она знала, что происходит. И, судя по сдавленному вскрику Мыши, для нее этот звонок тоже не был сюрпризом.
Момент казался идеальным. Будка была на месте. Мышь была парализована страхом, и ее получилось бы подбить на что угодно, не прибегая к насилию. Сзади Сейлор Мун дергала Сейю за форму, тихо спрашивая, что случилось. Мышь, едва переставляя ноги, подползла к будке и застыла, держа раскрытую ладонь возле ручки двери. Тогда Сейя мысленно простилась со своей репутацией, убрала руку с броши и сказала:
— Не бери трубку.
Мышь затравленно оглянулась на нее и потянула на себя дверь. Телефон зазвонил громче.
— Не бери трубку, — повторила Сейя. — Останься. Здесь тебе помогут.
На этот раз Мышь даже не обернулась. Может, вспомнила, как Сейя ударила ее в прошлый раз, а может, просто не услышала. Она тупо посмотрела на трезвонящий телефон и сняла трубку с рычага.
Голос ее хозяйки, холодный и глубокий, заполнил собой весь зал. Он говорил незнакомые слова, грубые и страшные, но Сейя все понимала. Молча смотревшая на телефон Мышь понимала тоже и понимала, что маленькому Мышиному времени пришел конец.
— Что это? — крик Сейлор Мун был едва слышен в грохоте проклятия Галаксии.
— Твой настоящий враг, — ответила Сейя. — И мой.
— А Мышь?
— Считай, уже мертва.
— Что?
Сейлор Мун отпустила форму Сейи, уставилась на Мышь, потом что-то сообразила и стремглав кинулась к будке. Но Сейя знала, что уже поздно. Браслеты на запястьях Мыши вспыхнули и исчезли, а за браслетами вспыхнула и исчезла дрожащая девочка с седыми волосами. Сейя зажмурилась. Она надеялась, что Мыши было не очень больно.
Проклинающие свет слова затихли. Будка исчезла. Сейя молча, словно отдавая честь, смотрела, как тоненькой струйкой дыма уходит в небо ее маленький враг. От Мыши осталась горстка пыли и серое пятно на полу.
Сейлор Мун развернулась. Она смотрела на Сейю в упор, и Сейя давно не видела такого страшного взгляда.
— Почему? — почти без выражения спросила Сейлор Мун.
— Не знаю, — ответила Сейя. И это была правда. Она не знала, как и почему Галаксия убивает своих подручных.
Сейлор Мун помолчала. Потом снова заговорила чуть менее безразличным тоном:
— Ты предложила Мыши помощь.
— Ну… наверное.
— Почему?
— Я не знаю.
— Ты хоть что-нибудь знаешь? — голос Сейлор Мун сорвался, и она жалко всхлипнула.
Сейя мало что могла на это ответить, но она не хотела стоять и молча смотреть, как плачет светлая земная защитница. Она подняла руку и погладила Сейлор Мун по плечу — самый обыденный, почти светский жест сочувствия на Кинмоку. Сейлор Мун вздрогнула, быстро подняла на Сейю взгляд, и на крошечное, почти несуществующее мгновение Сейе показалось, что она действительно дома и что перед ней не Сейлор Мун, а ее собственная принцесса. Сейчас она улыбнется, коснется глаз платком, скажет, что все хорошо, и они пойдут в общую залу, договорившись на время забыть про тревоги. Сейя быстро отдернула ладонь, и видение исчезло.
— Знаешь, — сказал Сейлор Мун, проследив за рукой Сейи и вытерев глаза перчаткой, — хоть вы трое и странные, и поступаете по-дурацки, я все-таки думаю, что на самом деле вы не плохие.
— Спасибо, — неуверенно сказала Сейя. — Вы тоже.
— Тогда помоги мне.
Они сняли перчатки и собрали прах Мыши в ладони. «Мы все должны забрать», — сказала Сейлор Мун. Сейя попыталась оттереть ребром кулака пятно, но Сейлор Мун остановила ее, сказав, что как раз это должно остаться — как напоминание. Потом они пешком прошли через какие-то улочки, держа Мышь в вытянутых руках и плотно прижимая одну ладонь к другой, чтобы ничего не просыпать. Они старались прятаться от встречных прохожих, но один раз Сейлор Мун велела Сейе подождать ее под мостом, а сама убежала и вернулась с маленьким керамическим сосудом, объяснив, что им нужна урна, чтобы пересыпать туда Мышь. Сейя не знала, куда они идут, но ничего не спрашивала. Сейлор Мун вывела ее к большому лесопарку.
— Здесь где-нибудь, — сказала она. — Где-нибудь на горе.
Они нашли лобастый, поросший тоненькими елочками холм и зарыли Мышь в землю. Копать пришлось руками, обрывая неподатливые корни молодых деревьев. Когда они закончили и выложили над могилой круг из найденных рядом булыжников, Сейлор Мун сказала:
— Сегодня плохой день для погребения.
— Он не бывает хорошим.
— Я не об этом. Сегодня томобики. Скоро еще кто-нибудь умрет.
Сейя кивнула. Уж в этом-то она не сомневалась.
— Я спросить хотела, — Сейлор Мун опустила голову и уставилась на свою грязную пятерню. — Я, когда вбежала в зал, наступила вот на это, — она вытащила из складок юбки раздавленный брелок, который утром дала Сейе Цукино. — Это… одному человеку принадлежало. Мышь напала именно на него. Ты не видела, что с ним случилось?
У Сейи тоже были вопросы. Откуда Сейлор Мун знала о брелке и вообще о ее существовании? Но она не могла спросить, не выдав себя, поэтому просто ответила:
— Он в безопасности. Я за этим проследила.
— Хорошо, — Сейлор Мун погладила медвежонка по спине. — Я почему-то знала, что с ним все в порядке. И еще. Мы ведь сегодня работали вместе?
— Наверное.
— Тогда… Давай не будем ссориться обратно.
И она протянула Сейе открытую ладонь.
|
|
|
| |
|
|
